«В конце 80-х годов прошлого века в республиках бывшего СССР к власти приходили вчерашние партийные функционеры. Но не в предвоенной Абхазии. В этом смысле Владислав Ардзинба был исключением из правила. Ведь на самом деле, Великие лидеры устанавливают свои правила.

Мне думается, что самым главным в нем была любовь к народу, забота и отеческое отношение к каждому гражданину. Возможно, именно историки могут так любить свой народ – и его прошлое, и тяжелое настоящее, и великое будущее, в которое они верят. Если бы он не верил в это, не смог бы выстоять вместе со своим народом ни в войну, ни в последующее тяжелое десятилетие блокады. Ведь тогда, когда почти весь мир был против нас, кроме родственных народов, не имея союзников и будучи безоружными, наша сила была в единстве, в том, что народ верил в него, и он верил в свой народ!

Владислав, (как мы все его называли с любовью), конечно, был харизматической личностью. И таким его делали не только исключительные личные качества, но таким его делала его миссия! Он не просто навязывал свою волю. Он сам был воплощением и отражением воли, чаяний, цели, идеи всего абхазского народа. Он мог воодушевить.

Все, кто работал с ним, и у него, подтвердят, что например, его голос, если даже слышал впервые по телефону, нельзя было спутать ни с чьим, из-за особой энергетики. Он заражал этой своей энергией.

Мне посчастливилось работать у него секретарем-референтом в АБНИИ в мирное время и полтора месяца во время войны. Конечно, это было разное время, и он был другой. Чувствовалось, насколько тяжела была ноша и ответственность за судьбу народа, но он оставался таким же человечным, болеющим за каждого. Постоянно думать о том, устроены ли и накормлены беженцы, работают ли школы, как себя чувствуют студенты и аспиранты в России, просить ученых: «Потерпите, обязательно помогу с научными командировками и экспедициями», заниматься проблемами репатриации и пр. - и все это во время войны!

Зная, как его выбивают из колеи сведения о погибших, мы только к вечеру заносили ему на подпись письма родителям погибших добровольцев. Невозможно описать, как он переживал в эти, нет - не минуты, а часы, и, думаю, всю оставшуюся жизнь он винил себя за их гибель, опускал глаза при встрече с матерями.
Возможно, и это в первую очередь сократило ему жизнь. Он сам говорил, что ему легче было бы быть на передовой. Но и солдатам нужен был такой, кому безоговорочно верили, и с чьим именем можно было идти на смерть!

Больно, что не уберегли! В последние годы часто задаю себе вопрос: «А сегодня мы бы его выбрали?» Ведь нам стало казаться, что нет необходимости в базовой потребности самосохранения и выживания».

***
 Владислав Григорьевич Ардзинба родился 14 мая 1945 года в с. Эшера Сухумского района, где прошли его детство и школьные годы.

В 1962 - 1966 гг. В. Ардзинба учился на историческом факультете Сухумского государственного педагогического института, по окончании которого поступил в аспирантуру Института востоковедения Академии наук СССР. После успешного окончания аспирантуры В. Ардзинба проработал в этом институте с 1969 по 1988 годы, занимаясь историей и культурой Малой Азии, в частности, хаттов и хеттов. В 1985 г. защитил докторскую диссертацию, а в 1987 г. был назначен заведующим сектором идеологии и культуры Древнего Востока Института востоковедения АН СССР.

В. Ардзинба является автором более 40 научных трудов.

В 1988 г. В. Ардзинба избирается директором Абхазского института языка, литературы и истории им. Д. Гулиа. В том же году он избирается депутатом Верховного Совета Абхазии, а в 1989 г. - депутатом Верховного Совета СССР, в котором возглавлял подкомиссию по государственному и правовому статусу автономных образований и стал членом Президиума Верховного Совета СССР.

В. Ардзинба вошел в большую политику в один из самых сложных периодов истории Советского Союза, в том числе и Абхазии. Борьба за расширение прав народов бывшего Союза становится делом его жизни. Большой вклад внес В. Ардзинба в создание правовой базы для равноправного развития народов СССР, по его инициативе и при непосредственном участии был выработан и принят ряд Законов, а также поправок в конституцию СССР, закреплявших суверенность бывших автономных республик.

В 1990 г. В. Ардзинба был избран Председателем Верховного Совета Абхазии.

Возглавив республику, Владислав Григорьевич стал проводником курса, направленного на реализацию неотъемлемого права народа Абхазии на создание независимого государства.

В 1992 году, с началом вооруженной агрессии Грузии против Абхазии, В. Ардзинба становится Председателем Государственного комитета обороны и возглавляет национально-освободительную борьбу народа. С созданием во время войны регулярной армии, В. Ардзинба стал Главнокомандующим Вооруженными силами Республики Абхазия.
В сентябре 1993 г. под его руководством была одержана победа в Отечественной войне народа Абхазии, в жестокой, кровопролитной войне, в результате которой агрессор был изгнан с территории республики.
26 ноября 1994 г. В. Ардзинба был избран первым Президентом Республики Абхазия, а 3 октября 1999 г. он вновь избирается на пост Главы государства.

Владислав Григорьевич Ардзинба прошел жизненный путь, насыщенный эпохальными историческими событиями. Его активная политическая деятельность в Верховном Совете СССР, в качестве Председателя Верховного Совета Абхазии, а позднее - Президента Республики в полной мере раскрыла его выдающиеся личностные дарования: высокий профессионализм, умение выделять главное, целеустремленность и несгибаемая воля при отстаивании национальных интересов.

Лидерские качества Владислава Григорьевича, в полной мере раскрывшиеся в период освободительной борьбы, сыграли решающую роль в исходе Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 г.г., и по праву снискали ему всенародную любовь.

Подлинно историческим испытаниям для молодой республики стал и послевоенный период, когда она оказалась в экономической блокаде, политической изоляции и подвергалась жесткому давлению внешнего мира. И этот сложный этап был успешно преодолен благодаря дальновидной политике и прозорливости В. Ардзинба.

Неоценима роль Владислава Григорьевича в становлении абхазской государственности, в разработке и принятии Конституции страны, создании институтов власти.

В. Ардзинба - доктор исторических наук, академик, действительный член Академии наук Абхазии, Адыгской Международной академии наук, лауреат Международной Кандуровской премии 1995 г.

Будучи крупным ученым, он уделял большое внимание духовной сфере, науке, образованию и культуре. По его инициативе была создана Академия наук Абхазии, разработана программа развития абхазского языка. Возвращение в Отечество разбросанных по всему миру потомков жертв махаджирства была для него одной из главных задач. Руководствуясь важнейшей идеей воссоединения нации, Владислав Григорьевич инициировал создание Государственного комитета по репатриации соотечественников.

Родина высоко оценила выдающуюся государственную деятельность В. Ардзинба. За исключительные заслуги перед Республикой Абхазия, коренным образом повлиявшие на судьбу народа и государства, а также за успешное проведение военных операций в масштабе всех Вооруженных Сил, в результате которых была одержана победа в Отечественной Войне народа Абхазии, он удостоен ордена Ахьдз-Апша первой степени. За мужество и героизм, проявленные при защите Отечества, Владиславу Григорьевичу присвоено звание Героя Абхазии.

Вся жизнь и свершения Владислава Григорьевича Ардзинба, являющиеся убедительным свидетельством определяющей роли личности в ответственные и судьбоносные периоды истории, навсегда останутся в памяти грядущих поколений как образец беззаветного служения своему народу.

***
ПРОСТОТА И ВЕЛИЧИЕ. И ВЕЛИЧИЕ В ПРОСТОТЕ

Пролог

Год 1988-й. Я работаю в газете «Советская Абхазия». Редактор дает мне задание взять интервью у только что назначенного директором АбНИИ Владислава Ардзинба. О нем в городе уже говорят – такая должность обязывает! – руководитель самого значимого для Абхазии научно-исследовательского учреждения – института языка, литературы и истории. Он лицо и достаточно известное, но и несколько закрытое – много лет жил и работал в Москве, в Институте востоковедения, доктор наук, востоковед, хеттолог. От родины никогда не отрывался, в Абхазии бывает постоянно, общается с коллегами, нежен с родителями, заботливый муж и отец, любит во время отпуска повозиться у себя в Нижней Эшере в огороде. Говорят о нем, причем, как это обычно бывает, по-разному: кто-то приветствует его назначение, кто-то не очень доволен – могли найти и поближе. Но при этом ни слова негатива, только: достаточно молод, но уже хорошо зарекомендовал себя в большой науке, очень образован, коммуникабелен, горяч.

Ретроспектива

Обладая всей этой информацией, я и отправилась в АбНИИ. Владислав Григорьевич был в кабинете, выслушал меня и... сослался на неотложные дела. При этом был отменно корректен, любезен, произвел замечательное впечатление. И хотя сразу же ушел в обком партии на совещание, мне показалось, скорее даже я это уловила нашей журналистской «чуйкой», что интервью ему давать не очень хотелось. Не могу сказать, почему, но и у меня не было готовности к беседе. По всей видимости, сама тема еще не созрела ни у интервьюируемого, ни у интервьюера.

Это была моя самая первая встреча с Владиславом Ардзинба. (Кстати, и это первое интервью с ним я так и не сделала. Не судьба была, значит).

А потом был год 1989-й. Избрание Владислава Ардзинба народным депутатом СССР, членом Президиума Верховного Совета СССР и его знаменитое выступление на сессии ВС СССР в защиту прав малых народов, против антиабхазской политики Грузии.

Когда Владислав Григорьевич вернулся после сессии в Абхазию, его здесь ждал триумф. Абхазский народ в нем впервые увидел того, кто в этот непростой период истории страны (обостренная национально-освободительная борьба абхазов против политики грузинских властей, направленной на порабощение абхазского народа на его же родной земле) истинно и искренне понимает боль народа, его страдания, желания и мечты, кто уже взял на себя ответственность отстаивать его независимость, самобытность, свободу, само его существование. В эти дни многие стремились выразить депутату, посланцу Абхазии свой восторг, уважение, одобрение, благодарность за смелость, патриотизм, оказать внимание и поддержку человеку, ступившему на путь безграничной самоотдачи во имя своего народа. Очень многих Владислав Ардзинба благодарил за искренние слова, но из-за первоочередных дел и проблем, из-за груза ответственности, ставших теперь его каждодневностью, не мог принять все приглашения на абхазские застолья, традиционно организуемые в честь знаменательных событий. А его горячее выступление на сессии в Москве, конечно же, было событием значимым. Но своему земляку-нижнеэшерцу, многолетнему работнику, а затем и руководителю известного учхоза «Эшера», уважаемому в народе Отару Михайловичу Авидзба он отказать не смог.

В доме Отара Михайловича была моя вторая встреча с этим человеком, который к своему статусу ученого уже стал уверенно добавлять качества лидера и трибуна. А за вкусным, красивым, уютным семейным застольем я увидела еще и веселого, непринужденно себя чувствующего Славика Ардзинба, который от напряженно-волнующих разговоров на политические темы плавно переходил к историческим байкам, пел вместе со всеми абхазские народные песни, был душой общества. В общем, как бы сказали сегодня, «зажигал». Еще одна составляющая его многогранности!

Год 1990-й. Владислава Ардзинба избирают Председателем Президиума Верховного Совета Абхазской АССР. Новые обязанности, новые заботы, новая большая ответственность. И развитие, укрепление уже проявившихся, возможно, даже неожиданно для него самого, организаторских способностей, умения убедить, мобилизовать, сплотить. На сессиях – абхазская часть депутатов, грузинская, противоречия, разногласия, дебаты, споры, уходы, возвращения. Обстановка накаляется. Председатель Верховного Совета непреклонен, решителен в отстаивании законных требований и интересов абхазского народа. Провозглашается самостоятельность Республики Абхазия. Мне довелось многое увидеть своими глазами, присутствуя на сессиях: увидеть Владислава Григорьевича в действии, почувствовать его стойкость, непоколебимость, решительность. А ему очень часто было ох, как не просто! Там я открыла для себя еще одного Владислава Ардзинба – руководителя высокого государственного уровня.

О времени Отечественной войны народа Абхазии 1992-93 годов, о многогранной и отеческой (что на войне нередко может быть определяющим) роли Главнокомандующего Вооруженными силами Абхазии Владислава Григорьевича Ардзинба в завоеванной Победе над грузинскими «гвардейцами» я, как и все у нас, знаю многое. Но всего знать об этом не может никто.

Хорошо помню декабрь 1999 года. Большой зал заседаний Верховного Совета Абхазии. Инаугурация Первого Президента Республики Абхазия Владислава Ардзинба. Клятва Президента. Штандарты Президента. Овации в честь Президента.

А на улицах снег. Первый, чистый, белый. Как будущее, которое открывалось перед новой страной – свободной, суверенной Абхазией и ее народом.

Кабинет Президента. И я снова, через шесть с лишним лет, должна побеседовать с Владиславом Григорьевичем, но теперь уже для газеты «Республика Абхазия» и с ним в ранге Президента. (Очень волнуюсь: между главой института и главой государства – диапазон внушительный). Но все с самой первой минуты становится каким-то умиротворяющим. Президент вышел из-за своего большого, «официального» стола, мы устроились в уголке за небольшим столом. Разговор идет спокойно, без напряжения, но очень детально, все становится понятным сразу, уточняющих вопросов у меня почти не возникает. Записываю все самым тщательным образом.

Этот первый мой материал с Владиславом Ардзинба писался легко. Одно слово, из сказанных им, не то что смутило меня, оно просто было не из моих слов, и я его заменила на «свое». Как и было уговорено, готовый материал я понесла показать Президенту. У него были люди, но Раиса Николаевна (его верный и преданный помощник) занесла в кабинет написанное мною. Через несколько минут она вышла, коротко сказала: «доволен» и протянула листки. Я с нетерпением заглянула в них. Правок не было, кроме одной – Владислав Григорьевич зачеркнул «мое» и вернул свое слово. Это стало мне уроком. Следующий готовый материал он тоже просмотрел и вернул без поправок. Третий Раиса Николаевна Погорелая занесла в кабинет, но сразу же вышла и сказала: «Больше приносить на читку не надо, доверяет».

Это его доверие мне было очень дорого. Наверное, я даже выросла в собственных глазах от того, что я журналист, которому доверяет сам Владислав Ардзинба. Несколько раз я «озвучивала» на страницах газеты то, что Владислав Григорьевич хотел, чтобы услышал народ. (И все разы, как и в первый, за небольшим столом в углу его кабинета, было дружелюбно, напряженности от тандема: «журналист газеты – Президент страны» я не ощущала.) Писала о встречах Президента с «друзьями Грузии» в резиденции в Новом Афоне, с разными другими иностранными «визитерами», которых в то время со всех волостей было немало, о первом заседании Координационного совета, отчеты с его пресс-конференций. Встречаясь с иностранцами, которые, как правило, зазывали Абхазию в Грузию, Владислав Григорьевич был непреклонен, уверен в себе, доказательно разбивал любые их доводы. Обычно после таких встреч он, очень эмоциональный и возбужденный, говорил: «Ну что, посадил я их..., показал я им...?» (Крепкие слова в его «исполнении» не коробили и не оскорбляли слуха. Это воспринималось как проявление страстности его натуры и как необходимость в такой момент разрядки.) А у него несколько снижался градус напряженности, когда он видел наше искреннее восхищение его решительностью, непоколебимостью в отстаивании государственных, национальных интересов Абхазии. Но о таких встречах писать было непросто. Владислав Ардзинба всегда был многозначен в своих доводах. Приводил один аргумент, второй... Мысли и сравнения набегали, он переключался, переходил к другим доказательствам. Но здесь в нем проявлялся скрупулезный ученый, он всегда и обязательно возвращался к начатому и каждую мысль доводил до логического завершения. Я приспособилась: если в каком-то доводе что-то им не было досказано, то просто оставляла пару страниц в блокноте, знала – завершение обязательно последует. Он ни разу не сбился, ничего не оставил недоговоренным

Позже редактор газеты «Республика Абхазия» Виталий Чамагуа, много сделавший для подготовки и издания сборника интервью и выступлений Владислава Ардзинба с 1992 по 2005 годы, и автор вступительной статьи к нему, скажет мне: «Знаешь, ты больше других сделала материалов с Владиславом».

И еще два штриха. Они о его человеческой человечности, которую очень просто потерять, неся на себе тяжелый груз государственной ответственности, что, кстати говоря, со многими высокими чиновниками и функционерами нередко и происходит. Он не потерял. А было вот что. Первое заседание Координационного совета шло в помещении, где размещались сотрудники ООН, работавшие тогда в Абхазии. Секретарь совета Зураб Лакербая, зная, что с международной телефонной связью у нас плохо, решил сделать доброе дело и соединить меня с Турцией, где в это время уже работал Полпредом мой муж Владимир Авидзба. Но слышимости не было. Не успела я вернуться домой, как раздался телефонный звонок. Владислав Григорьевич. Он сказал: «Иди к нам, соединим с Вовой, он волнуется, хотя я его и успокоил, сказал, что только что видел тебя живую. Он догадался, что звонила ему ты, но ничего не слышал». Через 15 минут я уже говорила со Стамбулом. И второй случай. В 1999 году Президент Ардзинба вместе с большой группой представителей разных ведомств Абхазии спецрейсом вылетал в Турцию. У меня тогда тяжело болела мама, я не работала и безотрывно находилась с ней. Но Владислав Григорьевич предложил мне поехать «передохнуть и повидаться с мужем». Он держал место в самолете три дня. У меня не получилось, но я была безгранично признательна ему за доброту и заботу.
...А потом случилось 4 марта 2010 года. Владислава Ардзинба не стало. Этому предшествовала болезнь, горькие переживания, вдруг вспыхивающая надежда, и снова, перехватывающее дыхание – «не помогло». И это было в народе, было в стране.

Сухумский аэропорт. Спецрейс из Москвы. Темнота. Дождь. Леденящий душу вой шакалов, разносящийся по округе. Огромная, замершая в горе людская толпа. И обратный, последний, путь Президента Абхазии домой. А на всем пути, почти в 15 километров, вытянувшиеся в шеренгу люди, взрослые и дети, не замечающие дождя, холода и слез.

Абхазия простилась со своим героем, защитником, со своим Первым Президентом Владиславом Ардзинба, сгоревшим от любви к народу и в борьбе за него.

Эпилог

В моей жизни случилось прикосновение. Это бывает не всегда, и не с каждым. Нестандартность Человека во всем. В мышлении, в принятии решений, в действиях. Нестандартность, с которой невозможно не согласиться и не почувствовать – это было единственно верным. И не восхититься этим. Понимаешь, это – простота и величие. И величие в простоте.

И это остается в тебе. Это как тонкий росток, выросший из запавшего в душу семечка. Теплый росток этот в моей памяти иногда дает о себе знать – шевелится, прорастает, напоминает... И я застываю, возвращаясь в минувшее. И вновь осознаю – в моей жизни случилось прикосновение, прикосновение к тому, что зовется Великим.

Лилиана ЯКОВЛЕВА
http://gazeta-ra.info/index.php?ELEMENT_ID=12540