«Сложно говорить о Гиви в прошедшем времени. Мы семьями тесно общались  много лет.  Я дружила с его супругой Риммой Хашба. Мы с ней дети с одинаковой судьбой, мы обе  -  дети репрессированных. С детства и до конца ее жизни мы были вместе. Я вместе с семьей Риммы переживала страшное горе, постигшее ее и Гиви -  смерть их дочери Эсмы. Это стало страшным ударом для семьи, от которого трудно, а то и невозможно оправиться.  Но удивительно устроен человек:   его постигает страшное горе, но он вынужден продолжать жить, работать, дышать, общаться с людьми. Откуда берутся силы? Гиви и его жена старались стойко переносили постигшее их горе.

Я очень хорошо знала  маму Гиви -  тетю Женю. Это была прекрасная  абхазская женщина -  открытая,  добрая и мудрая по-крестьянски. В их доме всегда было много гостей, она всегда всех радушно принимала. В доме Гиви Камуговича чтили абхазские традиции и следовали им. К сожалению, уже уходят такие люди, а  вместе с ними уходят  и эти традиции, скудеет наше общество.  Об этой женщине можно написать целую книгу. Она рано овдовела, но воспитала чудесных  детей!  Гиви внешне был похож на нее, да и характером тоже.

В 60-ые годы прошлого века в Сухуме  открылась школа-интернат. Возглавила ее великая женщина и великий педагог Лейла Николаевна Ачба. Обратите внимание, каких людей выпустил в жизнь этот интернат.  Эти дети из простых семей после окончания школы становились учеными, академиками, высококвалифицированными специалистами в разных областях науки и искусства.

Рядом с Лейлой Николаевной встал Гиви. Энергичный, сильный, неутомимый. Он так работал и нас заставлял работать! Мы уже не могли с ним справиться. Как сказал один ученый, «личность определяется не тем, что он делает, а тем, как он это делает». Гиви горел в работе!

Вместе с Гиви столько радостного, столько интересного пришло к нам. Например, каждое 23 февраля мы устраивали  праздник строевой песни… Наши дети завоевывали призовые места в различных конкурсах и соревнованиях.  Мне одна моя однокурсница, тоже педагог одной из столичных школ, как-то сказала: «Эти  ваши деревенские дети вечно забирают все призы!»  Я же просила не называть  так воспитанников нашей школы-интерната.  

Работать воспитателем не так легко, тем более -  старшим воспитателем. Это как  же надо знать души детей и иметь к ним подход!?

Гиви вырос в крестьянской семье. Там он  впитал в себя нравственные принципы «апсуара» и  пропагандировал их среди своих воспитанников.  Мальчики в классе знали, что девочки это не  просто их одноклассницы, а  сестры. Наши ученики с благоговением относились к своим  учителям. Интернат был нашей   общей   семьей. Перейдя на другую работу, Гиви не терял связей с коллективом школы-интерната.

Пришла война. Гиви пошел защищать то, что любил больше жизни – свою Родину и свой народ. Пошел не один, а с двумя  сыновьями  - Дауром и Алимом. Я ему говорила: «Как ты  мог пустить на войну младшего сына,   он же ребенок совсем?». Он мне ответил: «А кто меня спрашивал? Они сами пошли!»

Я часто называла Гиви «абхазским Раевским».  (В бою  на Бородинском поле в 1812 г. с легендарным генералом находились два его сына – ред. АИ).

Гиви Камугович всегда ставил  государственные интересы выше личных. Это был честный, добросовестный, энергичный человек. И внешне очень импозантный, высокий, стройный, красивый, харизматичный. Он всегда оставался молодым. Таким мы его любили и запомнили.

Закончилась война. Все еще в военных формах поднялись в свою школу-интернат. Она была разрушена. «Надо ее восстановить», -  сказал Гиви.  Больше всего во время войны  «постарался» Аслан Кобахия, всю крышу снес своей артиллерией, а уже после войны  сам же ее и восстанавливал.   

Так получилось, что все главы администраций от Цандрипша до Очамчыры были нашими  учениками.   Рома Чирикбая,  Хрипс  Джопуа,  другие… Кто-то  стекла и двери ставил, кто-то  из-за пределов Абхазии присылали финансовую помощь… Так всем миром и восстановили  школу. Помню, как Гиви радовался этому.

В войне погибли  72 выпускника нашей школы-интерната.  Гиви каждую потерю переживал как личное горе. Я видела этого мужественного человека плачущим. Он плакал, когда рассказывал о Джоне Дзидзария, Тариеле Тапагуа,  Дауре Миквабия…

При всей его мужественности,  Гиви был очень ранимым человеком.

У моей дочери серьезная травма. Гиви старался помогать нам всем, чем мог.  При этом он говорил: «Я не могу часто ее видеть, у меня душа болит».

У  Вики день рождения 13 марта. В это  время зацветает камелия.  У  Гиви  была дача, где  росла камелия.  Каждый день рождения Вики он приносил ей в подарок  букет  камелий. И после смерти его жены Риммы он сам приносил цветы.   Как-то Гиви не пришел,  моя дочь расстроилась и сказала, что видимо  дядя Гиви забыл о ее дне рождения.  Поздно вечером Гиви пришел к нам с цветами и сказал: «Викуля, я забегался сегодня. Было много дел».

О Гиви Камуговиче Агрба можно много и долго говорить. Это был удивительный человек, «кремень».  Больно говорить о нем в  прошедшем времени. Но пока мы  живы, мы будем помнить этого патриота и настоящего человека».