Предлагаем вашему вниманию статью на эту тему кандидата исторических наук Эраста Агумава.

АКТ О ГОСУДАРСТВЕННОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ КАК ИТОГ ПЕРЕГОВОРНОГО ПРОЦЕССА О ПОЛИТИЧЕСКОМ СТАТУСЕ АБХАЗИИ

Послевоенный переговорный процесс между Абхазией и Грузией вызывает большой интерес у дипломатов, историков, политологов, самой широкой аудитории. В предлагаемой статье отмечены ключевые эпизоды шестилетнего переговорного процесса о политическом статусе Абхазии до принятия Акта о государственной независимости, когда в тяжелейших послевоенных условиях абхазскому руководству приходилось отстаивать национальные интересы страны. Надо отметить то обстоятельство, что несмотря на принципиальный подход ко многим вопросам, относящимся к проблеме государственного статуса страны, руководство Абхазии пыталось найти компромиссные варианты решения государственно-правовых взаимоотношений с Грузией, предлагая ей различные формы возможных государственных образований, исключая вхождение в состав Грузинского государства. Послевоенная международная обстановка, политика ведущих мировых игроков и, конечно же, сам переговорный процесс были предметом исследования С. Лакоба, С. Шамба, В. Чирикба и других, труды которых, наряду с документами Генерального секретаря ООН, оказывают безусловную помощь в написании работы.

30 сентября 1993 года завершилась грузино-абхазская война, но, как известно, любая война заканчивается за столом переговоров. По этой причине под эгидой ООН при содействии РФ и участии СБСЕ 28 ноября 1993 года в Женеве стартовал переговорный процесс. Переговоры были инициированы Генеральным секретарем ООН в целях активизации мирного процесса и достижения всеобъемлющего урегулирования конфликта. Надо отметить, что с самого начала стороны подошли к переговорам не в равных условиях.

Во-первых, надо отметить, что Абхазия не представляла ни малейшего интереса у международного сообщества в качестве свободного политического образования, в отличие от Грузии, которая, как известно, еще «в марте 1992 года вступила в СБСЕ, а в июле того же года стала полноправным членом ООН».

Во-вторых, необходимо учесть и большие личные связи лидера Грузии Э. Шеварднадзе, являвшегося в свое время главой Министерства иностранных дел СССР. Этот фактор, несомненно, сыграл не последнюю роль в давлении на Абхазию со стороны внешнеполитического ведомства РФ и международного сообщества в целом. В-третьих, Абхазия в самом начале переговоров находилась в блокаде, поскольку в сентябре 1993 года РФ, обвинив абхазскую сторону в срыве подписанного соглашения от 27 июля 1993 года, перекрыла ей границу по реке Псоу, отключив при этом электроэнергию. В октябре того же года Совбез ООН, последовав примеру России, ввел экономическое эмбарго, обратившись с просьбой ко всем государствам – членам ООН не оказывать ни в каких формах помощь Абхазии. Надо принять во внимание, что подобные меры в свое время были приняты против Ирана и Ирака.

Все эти факторы изначально держали в напряжении абхазскую сторону, что давало грузинским дипломатам значительное преимущество на начавшихся переговорах. Надо также заметить, что Грузия изначально стала представлять данный конфликт как внутригрузинский, объявляя Абхазию своей мятежной провинцией, и данная формулировка стала преобладающей в подходе посредников в урегулировании грузино-абхазского конфликта. Необходимо напомнить еще один эпизод, который осложнил уже начавшийся переговорный процесс — это состоявшееся подписание 3 февраля 1994 года договора о дружбе и сотрудничестве между РФ и Грузией, которое прошло в торжественной обстановке в Тбилиси, одним из пунктов которого было предусмотрено оказание помощи Грузии в создании армии. После подписания этого документа Э. Шеварднадзе на сессии Верховного Совета Грузии заявил, что «договор с РФ Грузии нужен для того, чтобы получить оружие для продолжения войны». Свои комментарии по этому поводу радио «Эхо Москвы» дал один из участников переговорного процесса, представлявшего абхазскую сторону, С. Джинджолия, который заявил следующее: «Против кого это направлено, сомнений нет. Пока не решен вопрос политического статуса Абхазии и не решены проблемы между Абхазией и Грузией, данные действия могут осложнить ситуацию на переговорах в Женеве. Россия – все же посредник на переговорах, и, заняв одностороннюю позицию, она ставит Абхазию в очень трудное положение».

Этот договор спровоцировал Грузию, и в тот же день начался обстрел абхазских пограничников с целью захвата ИнгурГЭС. Однозначную позицию давления на Абхазию поддержал и Совет глав государств СНГ, подчеркивавший неизменную приверженность суверенитету и территориальной целостности Грузии. Фактически, конъюнктурный подход международного сообщества к урегулированию конфликта и, конечно же, атмосфера давления, оказанная на абхазскую сторону, осложнили весь переговорный процесс.

Изначально стороны подошли к переговорам с целью добиться собственных условий прекращения огня. «Данный этап ознаменовался попытками абхазской стороны зафиксировать факт военной победы, повлекшей за собой фактическую независимость Абхазии от Грузии, а также стремлением Сухума не допустить полномасштабного возвращения грузинских беженцев, ввиду отсутствия необходимых для этого условий безопасности…Одновременно грузинская сторона старалась максимально смягчить негативные политические и социальные последствия военного поражения, обеспечить возвращение беженцев и использовать политико-правовые и дипломатические инструменты для недопущения политического самоопределения Абхазии».

Абхазская сторона хорошо понимала, что перемещенные лица могут впоследствии угрожать внутренней безопасности абхазского государства. Стратегической задачей абхазских дипломатов являлось подписание договора о невозобновлении боевых действий.

Первый раунд переговорного процесса прошел с 28 ноября по 1 декабря 1993 года. Итогом и важнейшим достижением этого раунда стало подписание сторонами в конфликте 1 декабря 1993 года «Меморандума о понимании». Свои подписи под данным Меморандумом поставили также представителями ООН, РФ и СБСЕ. Меморандум гласил: «Пункт 1. Следуя основным положениям Сочинского соглашения о прекращении огня в Абхазии и механизме контроля за его соблюдением от 27 июля 1993 года, стороны обязуются не применять силу или угрозу силы друг против друга на период продолжающихся переговоров по достижению полномасштабного урегулирования конфликта в Абхазии. Пункт 2. Стороны высказываются за использование международных миротворческих сил в зоне конфликта. Пункт 4. Стороны обязуются создать условия для добровольного возвращения беженцев. Пункт 6. Стороны выражают пожелания в создании международной комиссии в целях содействия экономическому восстановлению в зоне конфликта». Это были четыре базовых пункта, подписанных в самом начале переговорного процесса.

В ходе второго раунда переговоров, прошедшего с 11 по 13 января 1994 года, важнейшим достижением было подписание Коммюнике от13 января 1994 года. Пункт 4 гласил: «Стороны согласились создать специальную комиссию по беженцам, куда войдут представители Сторон, ООН и РФ, которая начнет работу 25 января 1994 года. Стороны пришли к согласию приступить с 10 февраля 1994 года к осуществлению поэтапного процесса возвращения беженцев и перемещенных лиц в Абхазию и в качестве первого этапа в Галский район». Пункт 5 гласил: «Стороны признают, что главная задача добиться полномасштабного урегулирования конфликта, и все усилия должны быть направлены на его разрешение». Они также дали согласие на размещение в зоне конфликта Миротворческих сил ООН или иных сил, санкционированных ООН, выразив обоюдное согласие на использование в составе таких сил российского воинского контингента. В документе предусматривалось, что стороны после прибытия миротворческих сил должны отвести вооруженные формирования от реки Ингур в течение 5 дней. В ходе переговоров представители сторон просили ООН и РФ оказать помощь в создании безопасной обстановки, способствующей возвращению беженцев и перемещенных лиц. Данные соглашения были подписаны С.Джинджолия, Д. Иоселиани, Б. Пастуховым, Э.Бруннером, В.Манно».

В соглашении была четко обозначена цель Миротворческих сил, в задачу которых входил контроль за невозобновлением боевых действий в зоне конфликта. Важнейшим пунктом в подписанных договорах явилось создание к 15 февраля международной комиссии по оказанию содействия экономическому восстановлению Абхазии, с участием международных организаций. Среди ее первоочередных задач должно было быть восстановление объектов жизнеобеспечения, транспортных коммуникаций, аэропортов, мостов, тоннелей. «В соответствии с договоренностями, для обсуждения экономических вопросов (энергетика, транспорт, связь и др.) участниками процесса урегулирования была создана Координационная комиссия».

«Естественно, самым тяжелым вопросом на переговорах стал вопрос о политическом статусе Абхазии, где абхазской стороне ясно дали понять, что независимость, обретенная силой оружия, неприемлема для международного сообщества».

Если же руководство Абхазии согласится принять условия грузинской стороны, а вопрос изначально стоял об автономии в составе Грузии, то, по заверениям главы ООН, абхазы могут получить полную международную поддержку. Фактически сразу же после начала переговорного процесса мнение представителей Абхазии, по поводу ее политического самоопределения стало игнорироваться. Фундаментальным вопросом на переговорах являлся вопрос создания соответствующих гарантий невозобновления боевых действий. После первых раундов Председатель Верховного Совета Абхазии В. Г. Ардзинба дал комментарий по поводу политического статуса Абхазии, заявив следующее: «Мы обсуждаем и пытаемся найти его решение за столом переговоров, но в принципе это вопрос народа Абхазии. Какой статус будет у Абхазии – это должно решаться народом Абхазии. Мы должны готовиться к соответствующему референдуму с тем, чтобы народ сам определился, и мы приняли новую Конституцию».

Первый этап переговорного процесса, в ходе которого были подписаны соглашения, определил последующее содержание переговоров, выявив круг острых проблем и обозначив контуры возможных мирных договоренностей, касавшихся, во-первых, государственно-правовых взаимоотношений Абхазии и Грузии, во-вторых, вопрос беженцев и перемещенных лиц и, в-третьих, экономической реабилитации Абхазии.

«После определения спектра вопросов на первом совещании экспертов, по вопросу о политическом статусе Абхазии представители ООН, СБСЕ и РФ стали настаивать на том, чтобы стороны исходили из необходимости соблюдения территориальной целостности Грузии».

Абхазская сторона обосновывала свою позицию, ссылаясь на норму международного права, а именно на право нации на самоопределение, заявляя, что международно-правовые документы не предполагают верховенство принципа территориальной целостности, о котором заявляла грузинская сторона, над принципом права нации на самоопределение. В этих условиях сложилась непростая ситуация, поскольку если бы была применена одна из правовых норм в практике урегулирования конфликта, то тогда соблюдение одной из них становилось бы нарушением другой. О том, как в этих непростых условиях будут строиться взаимоотношения между Грузией и Абхазией в будущем, Председатель Верховного Совета Абхазии заявил следующее: «Эти отношения могут зависеть от двух факторов: первое – Абхазия, согласно ныне действующей Конституции 1925 года, – это суверенное государство, поэтому у нас есть и возможность восстановления государственной независимости Абхазии. Это один возможный вариант. Второй вариант — это вопрос о воссоздании и восстановлении межгосударственных отношений между Абхазией и Грузией, но только при подходе, что это два равноправных субъекта, а не метрополия и колония».[1]Вместе с тем руководство Абхазии понимало, что возможности наших дипломатов при отстаивании национальных интересов минимальны, поскольку Абхазия является страной с ограниченными экономическими, военными и, соответственно, политическими ресурсами и поэтому не имеет возможности оказывать определяющее влияние на геополитику и позицию ведущих мировых игроков на переговорах. Вследствие этого осуществлялось беспрецедентное давление со стороны международных структур и ряда государств, принимавших участие в переговорном процессе. Но, как показало время, в сложнейших обстоятельствах абхазские дипломаты оказались искусными политиками.

С 8 по 10 февраля 1994 года в Москве состоялась вторая встреча экспертов по вопросу о политическом статусе Абхазии, где с целью конструктивного подхода к переговорам и нивелирования острых вопросов стороны стали рассматривать вопрос о разделении полномочий между грузинскими и абхазскими властями. Председатель экспертной комиссии предлагал создать некий род конфедеративной структуры, но при этом просил стороны избегать такие абстрактные термины, как «Конфедерация», «Федеральное государство» или «Региональное государство», сосредоточив внимание на практическом вопросе – разделении полномочий между двумя образованиями, которые могли бы входить в совместное ведение, к примеру, внешняя политика, внешняя торговля, таможенная служба, пограничная служба, создав в последующем общее государство.

«После двух совещаний экспертов о политическом статусе Абхазии 22 февраля в Женеве состоялся третий раунд переговоров по полномасштабному урегулированию грузино-абхазского конфликта. Представителями РФ и ООН было разработано предложение, где содержалось признание территориальной целостности Грузии. Также ими было озвучено предложение о размещении Миротворческих сил и гражданской полиции ООН по всей территории Абхазии для спокойного возвращения беженцев и, заявлено дальше, для помощи абхазской милиции для обуздания криминогенной ситуации внутри страны».

Подобные условия абхазская сторона не захотела даже рассматривать. Руководство Абхазии понимало, что этот шаг может только укрепить позицию Грузии на переговорах, которая и без того пользовалась огромной поддержкой со стороны международного сообщества. В. Г. Ардзинба прокомментировал данные предложения, заявив следующее: «Шеварднадзе не скрывает, для чего ему нужны Миротворческие силы. Для того, чтобы разоружить абхазскую армию, упразднить органы государственной власти Абхазии, создать некий директорат, который станет управлять нашим государством. Таким образом, речь идет об оккупации Абхазии силами ООН и о решении этими силами тех проблем, которые Шеварднадзе не смог решить в прошлом году танками. В докладе Шеварднадзе в Совете безопасности речь прямо идет о создании прецедента использования «голубых касок» в горячих точках бывшего Союза…». Шеварднадзе пытался в тот период всяческими методами продавить данное решение.

С 7 по 9 марта 1994 года в Нью-Йорке были продолжены трехдневные переговоры, которые состояли из трех главных вопросов: 1) признание территориальной целостности Грузии; 2) репатриация беженцев и перемещенных лиц; 3) роль и район развертывания возможных сил по поддержанию мира. Сама постановка вопроса о признании территориальной целостности Грузии негативно влияла на переговорный процесс, поскольку абхазская сторона в очередной раз заявила о том, что она не имеет в настоящее время с Республикой Грузия никаких политико-правовых взаимоотношений, и просит, чтобы к ней относились как к равноправному участнику переговоров по политическому статусу. «Ведь политический диалог (переговорный процесс)– это не только инструментарий; как таковой он может состояться лишь при условиях соблюдения определенных правовых процедур, в первую очередь признания формального равенства прав его непосредственных участников. Сам факт участия в переговорном процессе Абхазии, не признанной еще dejure международным сообществом, есть не что иное как своеобразное (скрытое) признание ее в качестве субъекта государственно-правовых отношений».

Надо заметить, что в период проходящих в Нью-Йорке переговоров Э. Шеварднадзе получил поддержку со стороны США. «В США Шеварднадзе подписал совместное с американцами заявление о военном сотрудничестве, в соответствии с которым США будут оказывать Грузии помощь в реорганизации армии и ее вооружений, подписан также документ о создании программы совместной безопасности».

Главным вопросом на этих переговорах был вопрос размещения Миротворческих сил в Абхазии. В результате трех первых раундов переговоров стороны согласовали вопрос о воссоздании межгосударственных отношений между Абхазией и Грузией.

Следующий большой раунд переговоров прошел в Москве, где в присутствии Генерального секретаря ООН, министра иностранных дел РФ и западных дипломатов 4 апреля 1994 года было подписано два важнейших документа «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта» и «Четырехстороннее соглашение о добровольном возвращении беженцев и перемещенных лиц». Договоры были подписаны всеми участниками переговорного процесса. Эти соглашения явились итогом работы предыдущих раундов, проходивших в Женеве и Нью-Йорке. В «Заявлении о мерах по политическому урегулированию» констатировалось отсутствие де-юре каких-либо государственно-правовых взаимоотношений между конфликтующими сторонами, что соответственно означало отсутствие спора о «территориальной целостности», о которой так упорно заявляла грузинская сторона. «Стороны заявили об уважении территориальной целостности в границах бывших Грузинской Советской Социалистической Республики и Абхазской Автономной Советской Социалистической Республики на 21 декабря 1991 года, на период и до окончательного решения вопроса, касающегося политического статуса Абхазии. Стороны также подтвердили, что Абхазия имеет свою Конституцию и законодательство, соответствующую государственную атрибутику: гимн, герб, флаг. Они согласились, что при определении формы политического и правового статуса Абхазии будут рассмотрены вопросы совместного ведения и разграничения полномочий. Решения по данной проблеме будут закреплены специальным договором. Стороны достигли взаимопонимания о делегировании полномочий для совместных действий в следующих областях: а) внешняя политика и внешнеэкономические связи, б) пограничная служба, в) таможенная служба, г) энергетика, транспорт, связь, д) экология и ликвидация последствий стихийных бедствий, е) обеспечение прав и свобод человека и гражданина, прав национальных меньшинств».

Этот этап назван этапом прорыва в грузино-абхазском переговорном процессе, поскольку абхазская сторона сумела отстоять свои позиции практически по всем пунктам, добившись своих целей. Это была дипломатическая победа, несмотря на огромное давление со стороны иностранных дипломатов и представителей МИДа РФ. Но самое главное то, что все участники, подписавшись под этим документом, признали на тот момент отсутствие государственно-правовых отношений между Абхазией и Грузией.

Международной организацией юристов была проведена независимая экспертиза данного соглашения, где они констатировали, что государственно-правовые отношения между конфликтующими сторонами отсутствуют. Сферы разграничения совместной деятельности, например, таможенная служба или внешняя политика свойственны только суверенному государству. Тем самым стороны признали наличие таковых у каждой из них. Соответственно данное соглашение является международным (межгосударственным) договором. К аналогичным выводам пришел и доктор международного права из Брюсселя Б. Дрисеен. В его правовой оценке данного документа говорится, что это международно-правовой договор, подписанный двумя государствами. По итогам переговоров международное сообщество впервые признало право Абхазии на самоопределение и тот факт, что Абхазия и Грузия признаются двумя равноправными субъектами. После подписания данного документа В. Г. Ардзинба заявил: «Вот тот фундамент, на котором можно созидать». «Создаст ли Абхазия свое суверенное государство или предпочтет войти в состав другого государства – это ее право, право самостоятельного решения вопросов своего государственного обустройства».

Переговоры между Грузией и Абхазией – это переговоры о возможном воссоздании государственно-правовых отношений. Отсюда следует, что не только де-факто, но и де-юре между Абхазией и Грузией нет государственно-правовых отношений, а, следовательно, любые заявления на тему о государственной целостности Грузии не имеют к Абхазии никакого отношения. Такая связь может возникнуть в результате договора между Сухумом и Тбилиси. Таким образом договор с Грузией должен быть договором двух равных субъектов. Оценивая результаты переговоров, Генеральный секретарь ООН Бутрос Гали говорил о Конфедеративном договоре.

После подписания договоров 15 апреля 1994 года в Москве Совет глав государств Содружества независимых государств (СНГ) принял заявление о проведении операции по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта, где выражал готовность ввести туда Миротворческие силы, состоявшие из воинского контингента государств – участников Договора. Протокол гласил, что функции Миротворческих сил Содружества независимых государств будут заключаться в том, чтобы приложить максимум усилий для поддержания прекращения огня и обеспечения его неукоснительного соблюдения, а также содействовать добровольному возвращению беженцев. Миротворческие силы будут действовать под командованием Временного объединенного командования и командующего Миротворческими силами.

В этот день была принята Декларация о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств –участников Содружества независимых государств, где пункт 1 гласил: «Государства – участники СНГ обеспечивают выполнение в своих взаимоотношениях принципов суверенитета, территориальной целостности и нерушимости государственных границ. Пункт 3 гласил: «Захват территорий с применением силы не может быть признан, а оккупация территорий государств не может использоваться для международного признания или навязывания изменения ее правового статуса».

Тем самым перед введением МС в зону конфликта страны содружества недвусмысленно дали понять, что они всячески будут поддерживать Грузию в этом конфликте. Фактически страны СНГ, принимая Декларацию, несмотря на договор от 4 апреля 1994 года, под которым подписались международные участники переговоров, где констатировалось, что Абхазия является независимой страной, не имея с Грузией никаких политико-правовых и государственных взаимоотношений, пренебрегли международным документом.

21 апреля 1994 года представителями ООН был подготовлен и представлен сторонам проект «Политические и правовые элементы всеобъемлющего урегулирования грузино-абхазского конфликта», где, в частности, было заявлено: «Абхазия будет являться субъектом, обладающим суверенными правами, в составе союзного государства, которое будет создано в результате переговоров после урегулирования спорных вопросов. Название союзного государства будет определено сторонами в ходе дальнейших переговоров».

14 мая 1994 года в Москве состоялось подписание еще одного фундаментального документа – «Соглашения о прекращении огня и разъединении сил». На основании данного Соглашения в зону конфликта отправлялись Миротворческие силы СНГ, состоявшие из российских военнослужащих. Мандат на проведение операции по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта был утвержден Советом глав государств Содружества независимых государств. «В решении говорилось, что оно основано на просьбе Республики Грузия и Решении об использовании Коллективных сил по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта для скорейшего безопасного возвращения беженцев и решения проблемы статуса Абхазии при сохранении территориальной целостности Республики Грузия».

Надо отметить, что изначально абхазская сторона была склонна согласиться на размещение Миротворческих сил ООН в зоне конфликта, но только на реке Ингур. «Абхазская сторона заявляет, что она согласится на развитие сил только в том случае, если они будут размещены вдоль реки Ингур, являющейся в настоящее время линией противостояния, для обеспечения защиты от нападения грузинской стороны». Однако, когда международные посредники объявили условия размещения Миротворческих сил ООН, абхазская сторона отказалась от этого варианта. В условия ввода миротворцев ООН входило: 1) признание территориальной целостности Грузии и возвращение беженцев; 2) введение гражданской полиции в Галский район и размещение международных сил по поддержанию мира по всей территории Абхазии. Так как данные условия были абсолютно неприемлемы для абхазской стороны, она предпочла вариант, предложенный Россией.Контроль за соблюдением договоренностей о неприменении силы в подписанном Соглашении возлагались на Коллективные силы СНГ по поддержанию мира (КСПМ) и Миссию наблюдателей ООН в Грузии. Однако «конкретных механизмов воздействия (военного, политического, экономического) гарантов на сторону, нарушающую соглашения, так и не было выработано». Как показало время, это явилось большим просчетом дипломатов, участвовавших в переговорах.

15 мая 1994 года Председатель Верховного Совета Абхазии, а затем 16 мая глава государства Республики Грузии официально обратились к Совету глав государств СНГ с призывом разместить Миротворческие силы СНГ по их просьбе и обоюдному согласию. В решении Совета глав государств–участников Содружества независимых государств об использовании Коллективных сил по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта констатировалось следующее. «В связи с просьбой абхазской стороны от 15 мая и грузинской стороны от 16 мая 1994 года о скорейшем размещении в зоне конфликта Коллективных сил по поддержанию мира государств – участников СНГ и в соответствии с Соглашением о прекращении огня и разъединении сил, подписанным сторонами 14 мая 1994 года, решили следующее: Пункт 1. Разместить в зоне грузино-абхазского конфликта Коллективные силы по поддержанию мира, состоящие из воинских контингентов заинтересованных государств – участников Содружества в количестве 2,5-3 тыс. человек, а также военных наблюдателей. При этом исходить из того, что основой Коллективных сил будет уже находящийся в Республике Грузия в зоне конфликта российский воинский контингент. Пункт 2. Командующим Коллективными силами по поддержанию мира назначить представителя Вооруженных сил РФ. Пункт 5. Перед КСПМ стоят следующие задачи: а) обеспечение строгого соблюдения прекращения огня, установление мира и предотвращение возобновления военных действий в зоне конфликта путем разъединения вооруженных формирований конфликтующих сторон; б) создание условий для безопасного и достойного возвращения людей, покинувших зону конфликта, в районы их прежнего постоянного проживания и выполнения других положений Четырехстороннего соглашения о добровольном возвращении беженцев и перемещенных лиц от 4 апреля 1994 года, в том числе деятельности четырехсторонней Комиссии, создаваемой в соответствии с упомянутым Соглашением; в) наблюдение за выполнением сторонами достигнутых между ними договоренностей, в частности от 1 декабря 1993 года, 13 января, 4 апреля и 14 мая 1994 годов. Подписан главами государств – участников СНГ. 22 августа 1994 года».

21 июня 1994 года решением Федерального Собрания РФ «Об участии РФ в операции по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта» и на основании Соглашения «О прекращении огня в зоне грузино-абхазского конфликта» от 14 мая 1994 года вводится Миротворческий контингент российских войск.[2]Официальный ввод МС в зону конфликта произошел 24 июня 1994 года. Фактически до введения МС, несмотря на подписанные раннее соглашения, в которых говорилось о неприменении силы друг против друга, конфликт протекал в форме открытого вооруженного противоборства.

Надо заметить, что изначально подходы сторон по вопросам гарантий безопасности и размещения Миротворческих сил противоречили друг другу. Тбилиси видел миротворческий контингент в качестве инструмента для обеспечения возвращения беженцев на всю территорию Абхазии. При этом возвращение беженцев рассматривалось как инструмент для восстановления «территориальной целостности государства». Сухум же надеялся с помощью международных гарантий предотвратить возможное возобновление военных действий, а также не допустить массового возвращения грузинских беженцев ввиду отсутствия политического урегулирования, которое неизбежно привело бы к возобновлению насилия.

«Принятые документы за этот период являются базовыми, они создали правовую основу для урегулирования конфликта, и практическая их реализация могла бы значительно продвинуть переговорный процесс». Соглашения 1993-1994 годов стабилизировали ситуацию в регионе, а самое главное – дали надежду на продолжение дальнейших конструктивных переговоров.

Но в сентябре 1994 года произошел серьезный инцидент, который мог повлечь за собой срыв всех подписанных ранее документов, а заодно и непредсказуемые последствия. В ночь с 13 на 14 сентября замминистра обороны РФ генерал-полковник Георгий Кондратьев, являющийся одновременно и командующим Миротворческими силами СНГ, вопреки положению документа о четырехстороннем соглашении о поэтапном возвращении беженцев в Галский район Абхазии, подписанного 4 апреля 1994 года, попытался сделать процесс возвращения беженцев массовым, прибегнув к силовому давлению на абхазскую сторону.

«Приказ о начале «операции» отдал сам Кондратьев; по его же команде в ночь с 13 по 14 сентября отряд российских солдат блокировал здание галской милиции и администрации Галского района, а утром российская бронетехника выстроилась вдоль дороги, ведущей от автомобильного моста через Ингур, и образовала «коридор», по которому должны были двинуться первые 40 автобусов с беженцами. Кондратьев в ультимативной форме заявил о начале массового возвращения грузинских беженцев; абхазов предупредили, что в случае какого-либо противодействия с их стороны по ним будет открыт огонь на поражение». Данная авантюра едва не привела к столкновению абхазской армии с российскими военнослужащими.

Руководство страны и Парламент Абхазии расценили такие действия как откровенное предательство и удар в спину. Миротворцы были серьезно дискредитированы, и с этого времени у абхазов не осталось никаких иллюзий.

Для нормализации ситуации 15 сентября по инициативе Б.Ельцина в Сочи, а затем 16 сентября в Новом Афоне состоялась встреча В.Ардзинба, Э.Шеварднадзе и П.Грачева, длившаяся 4 часа. На встрече Ардзинба жестко требовал придерживаться подписанного соглашения об упорядоченном, поэтапном возвращении грузинских беженцев в Галский район».

На следующий день 17 сентября переговоры были продолжены в Сухуме. В этот день грузинская сторона заверила участников переговоров в том, что возвращение беженцев должно проходить в соответствии с раннее подписанными документами и после вывода их вооруженных формирований из Кодорского ущелья.

После сентябрьских провокаций, непрекращающихся террористических актов, давления со стороны международного сообщества, а также неуступчивости на переговорахгрузинской стороны руководство Абхазии 26 ноября 1994 года пошло на исторический шаг, приняв Конституцию суверенного государства.

В опубликованном в тот же день заявлении Верховный Совет объявил, что Абхазия… не порывает с процессом переговоров с Грузией, готова продолжать в целях создания союзного государства двух равноправных субъектов и предлагает активизировать этот процесс.

Надо отметить тот факт, что Парламент Абхазии после окончания войны не сразу принял Конституцию независимого государства, хотя имел на это как юридическое, так и моральное право.

После принятия основного закона страны состоялась пресс-конференция Президента Республики Абхазия В.Г. Ардзинба, на которой он заявил, что «принятие новой Конституции Республики Абхазия не означает практически ничего нового в плане статуса республики. В действовавшей до этого Конституции 1925 года Абхазия в статье 5-й также признавалась суверенным государством, только там это основывалось на принципах другой правовой системы – диктатуры пролетариата…».

«Мы ведем переговоры и полны решимости вести их дальше, чтобы прийти к компромиссному решению. Таким решением могла бы стать конфедерация, хотя в Абхазии это и не встретило бы всеобщего одобрения…Но как бы то ни было, все должны понять, что мы не поступимся своими интересами, не вернемся больше к тому состоянию, в каком были до войны».

После принятия Конституции смысл переговорного процесса стал заключаться в определении принципов будущих отношений между двумя равноправными субъектами, Абхазией и Грузией, но по инициативе грузинской стороны переговоры были прерваны.

Осуждение в связи с принятием Конституции Абхазии высказали европейские страны. Из резолюции Будапештской встречи СБСЕ: «Государства – участники выразили озабоченность в связи с односторонними действиями, предпринятыми 26 ноября 1994 года властями Абхазии (Республика Грузия). Эти действия подрывают как усилия ООН, так и усилия СБСЕ по содействию мирному политическому урегулированию между конфликтующими сторонами в Грузии. Они настоятельно призывают правительства соответствующих стран и соответствующие международные организации оказывать Республике Грузия политическую поддержку, а также гуманитарную и техническую помощь. г. Будапешт, 6 декабря 1994 года».

С этого момента начался откровенный шантаж Грузии в отношении России. Тбилиси стал требовать, чтобы Москва ужесточила давление на Абхазию, иначе Грузия будет вынуждена ставить вопрос о выводе российских военных баз, находящихся на ее территории, а Миротворческие силы должны будут покинуть территорию дислокации. Поэтому поводу В. Г. Ардзинба заявил следующее: «Миротворческие силы были введены с согласия обеих сторон. Такое же согласие нужно и на их вывод, это тоже должны решать обе стороны. Мы будем решительно возражать против этого, так как считаем, что именно присутствие миротворческих сил является главным фактором стабильности в регионе. Мы считаем, что диалог между Грузией и Абхазией должен завершиться принятием документа, где Россия выступит гарантом того, что военных действий больше не будет». Оценив в итоге складывающиеся обстоятельства, РФ ввела в отношении Абхазии сухопутную и морскую блокаду, перекрыв при этом границу по реке Псоу. Было принято Постановление Правительства РФ от19 декабря 1994 года за № 1394 «О мерах по временному ограничению пересечения государственной границы Российской Федерацией с Азербайджанской Республикой и Республикой Грузия». Данное Постановление МИД РФ обосновал возможным притоком добровольцев из Абхазии в Чечню, поскольку в тот момент шла первая русско-чеченская война.

Начиная с 1995 г. Россия установила морскую и сухопутную блокаду Абхазии, закрыла свою границу, отказалась признавать абхазские паспорта и отказала абхазским гражданам в выезде за границу. С апреля 1997 г. Россия отключила все телефонные линии, соединяющие Абхазию с внешним миром, установив таким образом информационную блокаду маленькой республики. Все это вызвало серьезные сомнения в способности России выступать в качестве посредника, поскольку такая позиция требует нейтрального и равного подхода к обеим сторонам в конфликте».

По сути, руководство РФ перестало быть посредником в конфликте, оказывая беспрецедентное военное, дипломатическое, финансово-экономическое, информационное, морально-психологическое давление на руководство и гражданское население Абхазии. Российская дипломатия стала открыто лоббировать интересы Грузии, полагая, что в знак благодарности она не будет стремиться в НАТО и останется в СНГ. Но, как показало время, Москва сильно ошиблась в своей стратегии, применяя санкции в отношении Сухума. Введенная блокада противоречила выше подписанным документам по восстановлению экономической и социальной инфраструктуры Абхазии, ведь данные обязательства были даны не только грузинской стороной, но и РФ, ООН и ОБСЕ. Спустя два года, 19 января 1996 года, блокада была поддержана странами содружества СНГ.

Сначала1995 года стороны перешли к активному обсуждению различных моделей государственно-правовых взаимоотношений, где стали поступать новые предложения, которые в корне противоречили ранее подписанным соглашениям. В ходе переговоров в течение всего 1995 года можно проследить изменение дефиниций предполагаемого грузино-абхазского государственного образования –от «союзного» (абхазский вариант), конфедеративного объединения Грузии и Абхазии в качестве независимых государств с равной правосубъектностью, в том числе и международной, к «сложносоставному федеративному» (грузинский вариант).

Представители Грузии предлагали решать форму будущих взаимоотношений Сухума и Тбилиси на основе федеративного устройства единого государства. «Российские представители исходили на переговорах из необходимости сохранения принципа территориальной целостности Грузии, опираясь при этом на большой и разносторонний опыт России в области федеративных отношений, побуждая стороны искать решение именно в этом направлении».

В этот же период грузинской стороной стал использоваться термин не «грузино-абхазский конфликт», а «конфликт в Абхазии, Грузия». Эта формулировка стала придавать конфликту не межгосударственный характер, а внутригосударственный, тем самым действия абхазской стороны представлялись направленными на нарушение территориальной целостности Грузии, а международные посредники стали вновь, несмотря на подписанное соглашение от 4 апреля 1994 года, открыто заявлять о приверженности принципу территориальной целостности Грузии. Для Сухума это значило, что исход переговоров заранее предрешен в пользу Тбилиси в неприемлемом для Абхазии варианте. Все предложения сводились к тому, что Грузия станет федеративным государством. С февраля 1995 года Шеварднадзе исключил из обращения на переговорах дефиницию «союзное государство», поскольку надеялся на давление Москвы в отношении Сухума. Грузинская сторона открыто стала заявлять, что Абхазия должна являться субъектом сложносоставного (федеративного) государства Республики Грузия, что противоречило ранее подписанным соглашениям.

Абхазская сторона вновь настаивала на том, что необходимо исходить из подписанных ранее документов, заявляя, что выступает за равносубъектные отношения, в рамках которого и могут возникать отношения территориальной целостности. То есть стороны заключают равноправный договор в рамках одного государства, но на паритетных началах.

Абхазское руководство пыталось найти форму будущих взаимоотношений с Грузией. Главная сложность состояла в том, что Грузия, а также МИД РФ, являющийся посредником на переговорах, стали уходить от подписанных ранее документов о политическом урегулировании, пытаясь навязать абхазской стороне неприемлемые решения.

Как заявлял в тот период В. Ардзинба: «В Москве им пообещали – не беспокойтесь, мы так задавим этих абхазов, что они поднимут руки и сами к вам прибегут! ООН тоже не торопится, потому что им г-н Пастухов обещал: вы подождите, мы их так придушим, что они на все условия согласятся и любые договоры подпишут».

26 мая 1995 года прошла встреча глав государств СНГ, где было принято решение изменить мандат Миротворческих сил. В одном из пунктов было заявлено о том, что МС должны обеспечить безопасность ИнгурГЭС, что является прямым вмешательством во внутренние дела суверенной Абхазии.

В этой связи 13 июля 1995 года В. Г. Ардзинба направил письмо Б. Н. Ельцину, где говорилось, что уже более года Вооруженные силы РФ под эгидой СНГ осуществляют миротворческую функцию. Основанием для ввода МС явились договоренности, достигнутые сторонами в ходе переговоров. Цели и задачи миротворческой акции были сформулированы в Коммюнике о втором раунде переговоров от 13 января 1994 года и в «Заявлении о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта» от 4 апреля 1994 года. Вместе с тем, как нам стало известно, на встрече глав государств СНГ 26 мая 1995 года было принято решение об изменении Мандата Коллективных миротворческих сил. Таким образом, без нашего участия в Мандат МС внесены существенные изменения, что является нарушением Соглашения от 14 мая 1994 года.

25 июля того же года на рассмотрение сторонам был предложен российский вариант – Протокол о грузино-абхазском урегулировании. В МИДе РФ было заявлено, что данный протокол должен стать основой для дальнейшего продвижения переговорного процесса. Если сопоставить данный документ с ранее подписанными, то этот документ по многим позициям ужесточал подход по отношению к правам Абхазии о будущем совместном с Грузией государстве. На Абхазию в очередной раз стало оказываться давление.

Из заявления представителей Президента РФ и Генерального секретаря ООН на грузино-абхазских переговорах сказано: «Считаем необходимым подчеркнуть, что выработанный в ходе предыдущего этапа переговоров проект Протокола о грузино-абхазском урегулировании представляет собой основу для установления мира в регионе, определяет рамки будущего устройства единого государства в границах бывшей Грузинской ССР».

В свою очередь Парламент Абхазии 22 августа 1995 года заявил, что отказывается вести переговоры на основании Протокола от 25 июля, поскольку данный Протокол фактически подверг ревизии «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта» от 4 апреля 1994 года, где было отмечено, что стороны будут строить свои взаимоотношения на принципах равносубъектности.

В этой связи Б.Пастухов сделал заявление, в котором обвинил абхазскую сторону в срыве переговоров. «Считаем, что позиция, занятая абхазской стороной, является не только контрпродуктивной, но и опасной, ибо может привести к новому обострению ситуации в зоне конфликта, в кавказском регионе в целом». После чего переговорный процесс был прерван до назначения главой МИДа РФ Е.Примакова.

После провала проекта Протокола, предложенного Россией от 25 июля 1995 года, в начале августа в Тбилиси с новым предложением вылетел представитель Генерального секретаря ООН Э. Бруннер. Он предложил Э. Шеварднадзе проект документа, который предусматривал конфедеративные отношения между Абхазией и Грузией, заявив следующее: «Все же необходимо считаться с фактом поражения в войне». Но Президент Грузии категорически отказался рассматривать данный вариант, надеясь на кулуарную поддержку со стороны РФ. Абхазская сторона была непреклонна в своем отказе от любого решения «в рамках государства Грузия», грузины же были слишком уверены в себе, чтобы принять любой «суверенитет» Абхазии в рамках их государства, полагая, что время будет работать на них, в результате чего они добьются решения на более выгодных для них условиях.

Надо отметить, что перед самым приходом Е.М.Примакова во внешнеполитическое ведомство России в конце 1995 года президент РФ Б. Н.Ельцин заявил о том, что статус Абхазии должен определить Парламент Грузии. Это заявление еще больше накалило обстановку как на переговорах, так и в регионе в целом. Высказывание Президента России в очередной раз подорвало доверие к российской стороне. Москва пыталась в этот период всеми силами продавить Сухум с целью оставить Тбилиси в сфере своих политических интересов.

Назначение Примакова министром иностранных дел РФ послужило новым импульсом в переговорном процессе. При его непосредственном участии стали обсуждаться новые варианты устройства будущего грузино-абхазского государства. Абхазские дипломаты настаивали на том, чтобы все участники переговорного процесса не отходили от формата предыдущих договоренностей.

В начале 1996 года Шеварднадзе обратился к главам государств СНГ с целью усиления давления на Абхазию.

Министр иностранных дел Абхазии Л. Лакербая заявил о том, что нам «известно содержание обращений главы Грузии к руководителям государств СНГ о поддержке плана Шеварднадзе – Козырева, включающего комплекс мер по экономическому удушению нашей республики, в том числе придание миротворческим силам полицейских функций».

19 января 1996 года Совет глав государств – участников СНГ принимает решение о мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия, ссылаясь на положение Меморандума о поддержании мира и стабильности в СНГ от 10 февраля 1995 года (Алматы) и Заявления Совета глав государств от 26 мая 1995 года (Минск), подтверждая свои обязательства, вытекающие из указанных документов, не поддерживать сепаратистские режимы, не устанавливать с ними политических, экономических и других связей, не оказывать им экономической, финансовой, военной и другой помощи, отмечая в этой связи необходимость принятия комплекса мер воздействия на абхазскую сторону, действуя в соответствии с Уставом ООН, решая: 1. Осудить деструктивную позицию абхазской стороны, препятствующую достижению взаимоприемлемых договоренностей по политическому разрешению конфликта, безопасному и достойному возвращению беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания. 2. Подтверждая, что Абхазия является неотъемлемой частью Грузии, государства-участники Содружества без согласия Правительства Грузии: а) не будут осуществлять торгово-экономические, финансовые, транспортные, иные операции с властями абхазской стороны, б) не будут вступать в официальные контакты с представителями или должностными лицами структур, существующих на территории Абхазии, а также членами созданных ими вооруженных формирований. 3. Государства – участники СНГ не будут допускать функционирования на своих территориях представительств властей абхазской стороны, а также лиц, официально представляющих эти власти. 4. Государства – участники СНГ обращаются к Совбезу ООН с призывом поддержать принятые государствами – участниками Содружества меры воздействия на власти абхазской стороны и рекомендовать всем государствам – членам Организации присоединиться к этим мерам. Москва, 19 января 1996 года. Подписан главами государств – участников СНГ. Решение не подписано Республикой Беларусь, Туркменистаном».

Фактически блокада была продолжением давления РФ на Абхазию, поскольку в тот год Россия председательствовала в Совете глав государств СНГ.

После Совета глав государств СНГ президент Абхазии сделал Обращение к главам СНГ, где заявил, что уже на протяжении 2 лет ведутся переговоры об урегулировании грузино-абхазского конфликта и за это время был подписан ряд фундаментальных договоров. В частности, «Меморандум о понимании» от 1 декабря 1993 года, «Коммюнике о втором раунде переговоров между грузинской и абхазской сторонами» от 13 января 1994 года, «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта» и «Четырехстороннее соглашение о возвращении беженцев и перемещенных лиц» от 4 апреля 1994 года, «Соглашение о прекращении огня и разъединении сил» от 14 мая 1994 года. По смыслу данных документов стороны взяли на себя обязательства мирным, политическим путем, без применения силы и угроз ее применения урегулировать государственно-правовые отношения между Абхазией и Грузией. В ходе дальнейших переговоров, пытаясь отойти от этих принципов, грузинская сторона постоянно предлагает проекты государственного устройства, в котором Абхазии отводится роль автономии в составе Грузинского государства, на что последняя не может согласиться. Мы настаиваем, чтобы четко был отражен принцип равноправия договаривающихся субъектов. В последние дни грузинской стороной активно нагнетается обстановка в наших взаимоотношениях, ставится вопрос о придании полицейских функций Миротворческим силам и применении в отношении Абхазии мер политического и экономического давления. Согласно сообщениям средств массовой информации, на совещании глав государств СНГ 19 января 1996 года предлагается рассмотреть вопрос об урегулировании грузино-абхазского конфликта, где Грузия будет настаивать на принятии против Абхазии всех перечисленных выше мер. Я хотел бы выразить надежду, что решения глав государств СНГ будут способствовать справедливому урегулированию грузино-абхазского конфликта и недопущению возобновлению войны.

В начале февраля 1996 года Ардзинба провел ряд встреч в высших политических кругах в Москве. В процессе переговоров он выступил с инициативой создания федеративного союза равноправных государств, что находится на стыке с теми предложениями, с которыми выступает Грузия. Это союз государств с общей внешней границей, но с сохранением каждой из сторон своей Конституции и с тем объемом полномочий, который, по сути, носит конфедеративный характер. Этот тот минимум, дальше которого абхазская сторона идти не могла. Это что-то среднее между федерацией и конфедерацией.

Как пояснил полпред президента на переговорах А. Джергения, Абхазия готова жить вместе с Грузией в условиях «Федеративного союза», притом, что каждая из двух равноправных сторон сохраняет свою Конституцию, а отношения между ними будут регулироваться особым договором, которому по соглашению сторон может быть придана сила конституционного закона. И второе – гарантом возможных государственно-правовых отношений будет в первую очередь Россия и потом уже международные организации. После трехдневных консультаций в российском МИДе с грузинской стороной абхазский вариант был фактически принят по всем пунктам. Грузинская сторона просила изменить название «Федеративный союз» на «Федеративное государство», мы заявили, что готовы пойти на этот шаг, только чтобы все остальные пункты были выполнены. Через день грузинская сторона стала вносить еще коррективы в документ, который уже коренным образом менял суть предложения. Тогда переговоры были приостановлены».

К сожалению, в июле на переговорах грузинская сторона и российские посредники попытались вообще свести на нет идею равноправных отношений между Грузией и Абхазией.1996 год не дал никаких существенных результатов в переговорном процессе.

28 марта 1997 года состоялось очередное заседание Совета глав государств – участников Содружества независимых государств, где грузинской стороной был предложен проект «О развитии операции по поддержанию мира в зоне конфликта в Абхазии, Грузия». В данном проекте Грузия попыталась расширить зону безопасности, предусмотренной Соглашением о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года. Решение было одобрено главами государств-участников СНГ, за исключением Республики Беларусь, Молдовы, Туркменистана, Украины».

По заявлению специального представителя президента Абхазии на переговорах А. Джергения, проведение такого рода операции может происходить только с согласия вовлеченных в конфликт сторон, которые и определяют мандат МС и их дислокацию, а также в соответствии с нормами международного права проведение такого рода операции.

Надо отметить, что «командующий МС в регионе генерал Якушев выступил против решения глав государств СНГ о придании КСПМ полицейских функций». Шеварднадзе настаивал, чтобы 345-й российский полк МС, находящийся в Абхазии, стал действовать силовыми методами по типу натовской операции в Боснии, решая задачи, отвечающие интересам Грузии.

После принятия решения Советом глав государств – участников СНГ от 28 марта 1997 года последовала реакция Парламента Абхазии, в постановлении которого говорилось, что решение о расширении зоны безопасности противоречит Соглашению о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года, на основании которого в зону грузино-абхазского конфликта были введены Миротворческие силы, оно неминуемо дестабилизирует обстановку в регионе. Изменения в мандат Миротворческих сил могут вноситься только по взаимному согласию сторон. Народное Собрание –Парламент РА считает, что игнорирование мнения Абхазии, как стороны в конфликте, может привести лишь к усилению противостояния и срыву процесса политического урегулирования грузино-абхазского вооруженного конфликта. Народное Собрание –Парламент РА постановляет: «Решение Совета глав государств – участников СНГ от 28 марта 1997 года о расширении зоны безопасности соответствующей передислокацией Миротворческих сил, принятое в нарушение Соглашения о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года, без учета мнения Абхазии – одной из сторон грузино-абхазского конфликта, является неприемлемым для абхазской стороны. Сухум, 1 апреля 1997 года».

В свою очередь Парламент Грузии принял Постановление «О дальнейшем пребывании в зоне конфликта в Абхазии находящихся под эгидой СНГ Вооруженных Сил РФ», где отмечалось, что, несмотря на усилия властей Грузии, не наблюдается какой-либо прогресс как в вопросах возвращения беженцев, так и в восстановлении юрисдикции Грузии в Абхазии. Несмотря на решение глав государств – членов СНГ от 28 марта 1997 года, в зоне конфликта не удалось реально задействовать Миротворческие силы РФ, находящиеся под эгидой СНГ. Миротворческие силы фактически выполняют функцию пограничных войск, что, по существу, поддерживает и усиливает сепаратистский режим Абхазии, который в надежде на эту поддержку уклоняется от мирных переговоров и не соглашается на поэтапное возвращение беженцев. Обращение Совета Федерации Государственной думы РФ к Президенту РФ о снятии экономических санкций с сепаратистского режима Абхазии явно свидетельствует о том, что российские политические силы не желают урегулирования конфликта в Абхазии путем осуществления политического воздействия РФ. Учитывая и то, что экономические и политические санкции в отношении сепаратистского режима – последняя, мирная форма получить согласие сепаратистов на проведение мирных переговоров, такая позиция ставит под сомнение перспективы всего мирного процесса.

Согласно постановлениям Парламента Грузии от 17 апреля и 2 октября 1996 года, принятой 3 апреля 1997 года Концепции, если со стороны РФ не будут предприняты серьезные шаги по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия будет вынуждена пересмотреть вопрос продления мандата Миротворческих сил. Исходя из вышеуказанного, для защиты суверенитета и восстановления территориальной целостности Грузии Парламент Грузии постановляет: 1. В случае если до 31 июля текущего года не будет достигнут существенный прогресс в вопросе мирного урегулирования конфликта: Считать нецелесообразным использование в миротворческих операциях, находящихся в зоне конфликта в Абхазии под эгидой СНГ Вооруженных Сил Российской Федерации. Просить Президента Грузии: а) обеспечить разработку и реализацию механизмов для вывода с 1 августа 1997 года находящихся на территории Грузии под эгидой СНГ Вооруженных Сил РФ; б) разработать мероприятия по сохранению после вывода находящихся под эгидой СНГ Миротворческих сил РФ режима прекращения огня как своими силами, так и средствами приглашенных миротворческих сил; в) обеспечить начало переговоров с РФ о выводе войск из зоны конфликта, активизировать работу и обеспечить участие международных организаций в решении указанного вопроса. 2. Принять к сведению, что Президент Грузии поставил вопрос о передаче Грузии принадлежащей ей доли Черноморского военно-морского флота и учредить контроль за решением этого вопроса. 3. До завершения переговоров запретить вывоз с территории Грузии военной техники, оснащения и материальных ценностей РФ. 4. Незамедлительно начать с РФ и странами – участницами Ташкентского договора от 15 мая 1992 года переговоры о передаче Грузии предусмотренного квотой военного вооружения. 30 мая 1997 года, председатель Парламента Грузии З.Жвания».

С этого момента Грузия стала уже открыто заигрывать с Америкой и со странами НАТО, тем самым уходя из-под российского влияния. Руководство Грузии считало, что МС должны в первую очередь способствовать восстановлению территориальной целостности Грузии, а в противном случае они должны уйти из зоны конфликта. После заявления Парламента Грузии президент КНК Юсуп Сосламбеков отметил, что в случае вывода МС из зоны конфликта КНК готова перебросить туда свои силы.

23 июля 1997 года в Женеве на встрече сторон Грузия попыталась изменить формат переговоров, включив в него группу стран «Друзей Грузии», в которую входили Франция, Англия, США, РФ и Германия. «Друзья» попытались выступить на переговорах в роли посредника, что фактически означало расширение существующего формата переговоров. По существу, это вело к укреплению грузинской позиции. Однако абхазским дипломатам удалось добиться изменения названия организации с «Группы друзей Генсека ООН по Грузии» на «Группу Друзей Генсека ООН» и привлечь ее к Женевскому процессу в качестве наблюдателей, без права участия принятия решений, что явилось еще одной маленькой победой абхазской дипломатии.

13 июня 1997 года стороны вновь приступили к переговорам по выработке «Протокола о грузино-абхазском урегулировании» при посредничестве РФ. В итоге кропотливых переговоров Протокол был все же согласован. Перед абхазской стороной встал вопрос о том, на какой компромиссный вариант может пойти абхазская сторона. Руководство Абхазии вновь однозначно заявило, что готово пойти на федеративный договор равных субъектов в общем государстве, дальше чего оно пойти не могло. То есть не конфедерация и не федерация в чистом виде. Все было готово для того, чтобы подписать данный Протокол 18 июня, но в последний момент произошел срыв подписания Протокола по вине грузинской стороны. После чего весь четырехлетний переговорный процесс стал на грани срыва.

В. Г. Ардзинба обратился к Генсеку ООН К. Аннану, заявив о том, что Грузия в очередной раз срывает подписание документа, согласованного с ООН и РФ. Он выражал недовольство тем, что Тбилиси отходит от принципов урегулирования грузино-абхазского конфликта. В частности, отмечалось, что в документах ООН стали меняться терминология и оценки грузино-абхазских отношений. В последних документах ООН говорится уже о политическом статусе Абхазия в составе государства Грузия. Абхазский руководитель подчеркнул, что любая попытка навязать обсуждение вопроса о возможности вхождения Абхазии в состав Грузии будет расцениваться руководством Абхазии как вмешательство во внутренние дела. «Мы готовы обсуждать только один вопрос – вопрос о возможных взаимоотношениях двух равноправных суверенных государств – Абхазии и Грузии. Причем не с позиции диктата, а в правовом русле».

После срыва подписания договора по инициативе президента РФ Б. Ельцина была организована встреча между В. Ардзинба и Э. Шеварднадзе, которая прошла в Тбилиси 14 августа в присутствии Е.Примакова. После переговоров Е. Примаков сказал следующее: «С большим трудом нам удалось убедить Ардзинбу принять формулу, согласно которой стороны согласны жить в общем государстве в границах Грузинской ССР (фактическое признание территориальной целостности Грузии). Вместе с тем абхазам отводилось все, что не укладывалось в схему равносубъектности двух сторон, составляющих это государство».

С 1998 года Грузия стала активно заигрывать с НАТО, пытаясь заменить российский Миротворческий контингент на международные силы. Входе состоявшихся переговоров в начале 1998 года министров обороны США и Грузии в Вашингтоне было подписано сотрудничество между двумя государствами. Соглашение предполагало активное участие Грузии в программе НАТО «Партнерство во имя мира», в соответствии с которым США выделит Грузии на военные цели 1,3 млн. долларов.

Весной 1998 года Госдепартамент США объявил о том, что страны СНГ, за исключением России, включаются в зону военной ответственности США: с 1 октября 1998 года – Украина, Беларусь, Молдова и Закавказье. Таким образом, Госдепартамент США недвусмысленно дал понять странам Закавказья, что они открыто будут играть в этом регионе.

Почувствовав в очередной раз поддержку из-за океана, Грузия в ночь на 18 мая 1998 года начала активные боевые действия в Галском районе с целью оторвать этот район от Абхазии, но 24 мая эта операция завершилась разгромом грузинских вооруженных формирований. «25 мая в Гагре был подписан Протокол «О прекращении огня, разведении вооруженных формирований и гарантиях по недопущению силовых действий».[3] Это была самая серьезная провокация за все послевоенное время, была угроза всей республике. Россия признала, что это диверсионно-террористические формирования. В военных действиях принимали участие и спецподразделения МВД Грузии, что подтвердил и сам министр внутренних дел Грузии. Впервые в резолюции ООН говорилось об осуждении грузинской стороны за террористическую деятельность. Майские события существенно ухудшили климат переговоров и ощутимо подорвали доверие абхазов к намерениям грузинской стороны решать вопросы мирным путем. Для абхазской стороны было очевидно, что подписанные ранее при международном посредничестве документы не являются гарантией того, что Грузия в той или иной форме не прибегнет к использованию силы. После этого события в абхазском обществе вызывало растущее недовольство обсуждение любых планов урегулирования, ведущих к отказу от независимости, поскольку признание независимости Абхазии воспринималось в обществе как единственная эффективная гарантия безопасности страны.

На протяжении 1998-1999 годов со стороны Министерства иностранных дел Абхазии велась активная работа по снятию экономических санкций с Абхазии в Совете Федерации и Государственной Думе РФ.

По мере того, как Москва убеждалась в том, что Грузия окончательно сделала свой выбор не в пользу России, и все меньше шансов вернуть ее в сферу своего влияния, а абхазская политическая элита вполне определенно проявляет пророссийские симпатии, политика Кремля относительно Абхазии стала постепенно смягчаться.

Надо напомнить тот факт, что в 1994-1999 годах Москва в полном объеме осуществляла блокаду Абхазии. Более того, в 1996 году Россия вместе с Грузией подвигла Совет глав государств СНГ на принятие санкций по отношению к сепаратистским образованиям, и вплоть до 1998 года жестко давила на Сухуми, "принуждая" Абхазию к принятию плана общего государства с Грузией. По мере того, как у РФ и тогда еще непризнанной республики обнаруживались общие позиции, Москва и Сухуми сближались.

В начале сентября 1999 года Правительство РФ приняло решение открыть границу по реке Псоу. 9 сентября под № 1029правительство РФ за подписью В. Путина приняло Постановление «признать утратившим силу Постановление КМ РФ от декабря 1994 года о введении ограничений на р. Псоу». Этот шаг со стороны руководства РФ показал, что Москва стала менять свое отношение к Абхазии и к конфликту в целом, поскольку она окончательно убедилась в том, что Грузия все больше стала уходить от российского влияния, при этом все больше втягивая в регион страны НАТО и США. Руководство Абхазии в свою очередь расценило данный шаг как кардинальный поворот во всем переговорном процессе.

С этого момента процесс шестилетнего давления на Абхазию со стороны МИДа РФ стал постепенно ослабевать. Следует отметить, что руководство Абхазии не сразу после окончания войны стало объявлять о своей государственной независимости, до последнего стремясь найти с Грузией компромиссные решения выхода из сложившейся ситуации, порою идя на варианты, которые в чем-то ущемляли собственные интересы. Но, как показало время, давление со стороны РФ, СНГ, западных стран и международных организаций не дали желаемого результата. Снятие блокады со стороны РФ окончательно убедило руководство Абхазии провести референдум о политическом статусе страны.

3 октября 1999 г. в Республике Абхазия был проведен референдум об отношении граждан к действующей Конституции. В голосовании приняло участие 87,6 % граждан, внесенных в избирательные списки, что составило более половины от довоенной численности избирателей. 97,7% проголосовавших одобрили действующую Конституцию Республики Абхазия».

На основании проведенного референдума 12 октября 1999 года депутаты Народного Собрания – Парламента Республики Абхазия приняли Акт о государственной независимости Республики Абхазия, которое подписал Президент Республики Абхазия В. Ардзинба. Народ Абхазии подтвердил свою решимость продолжить строительство суверенного, демократического, правового государства – субъекта международного права и добиваться его признания международным сообществом. С принятием Акта о государственной независимости Абхазии была поставлена окончательная точка в переговорном процессе о политическом статусе Абхазии. Данный шаг был продиктован стремлением обеспечить безопасность своих граждан и государства в целом. После Акта о государственной независимости говорить о формах взаимоотношений уже не имеет никакого смысла. С этого момента переговоры с грузинской стороной могут вестись только на предмет международных гарантий невозобновления военных действий и заключения соглашения о мире.

Список источников и литературы:

1. Шамба С. М. Роль западных стран в урегулировании грузино-абхазского конфликта.Сухум, 2002. http://abkhazia.narod.ru/shamba.htm

2. Газета «Республика Абхазия», №14 (226) 1993 г., №44 (349) 1994 г., №64 (467) 1995 г., №9 (527) 1996 г., №90 (608) 1996 г., №7 (525) 1996 г., №28 (16-18 апреля) 1997 г., №58 (832) 1998 г.

3. Акаба Н.Н., Хинтба И. Трансформация грузино-абхазского конфликта: переосмысление парадигмы. Сухум, 2011 г. www.apsnypress.Info/newshttp://apsnyteka.org/1154-akaba_khintba_transformatsya_gruzino_abkhazskogo_konflikta_pereosmyslenie_paradigmy.html

4. Шамба С.М. Переговорный процесс: надежды и разочарования. Сухум, 2000. www.mfaabkhazia.org/documents/stati_i_analiz/peregovornyj_process_nadezhdy_i _ razocharovaniya/

5. Дамениа О.Н. Абхазия на рубеже веков. Спб, 2011 г.

6. Студеникин А.Л. Внешняя политика Республики Абхазия в период построения независимого государства 1990-2000 гг. Сухум, 2002. http://www.abkhaziya.org/books/polit_stud.html

7. Ардзинба В.Г. Сборник интервью и выступлений 1992-2005 гг. Сухум, 2011.

8. Лакоба С.З. Абхазия де-факто или Грузия де-юре. (О политике России в Абхазии в постсоветский период 1991-2000 гг.) Саппоро, 2001. http://apsnyteka.org/104-Lakoba1.html

9. Жидков C. Бросок малой империи. Майкоп, 1994.

10. Собрание законодательства РФ, 1994 г. № 35.

11. Диасамидзе Т. Региональные конфликты в Грузии – Юго-осетинская автономная область, Абхазская АССР (1989-2001). Тбилиси, 2002.

12. ГрунинВ.Ф. Абхазия: цена независимости. http://psou.narod.ru/history/smi_ejurnal.html

13.Чирикба В. А. Грузино-абхазский конфликт: в поисках путей выхода. http://apsnyteka.org/727chirikba_v_izbrannye_statji_i_interviu_politologia.html#4

14. Журнал №5. Некоторые аспекты человеческой безопасности. «Соглашение о неприменении силы как важный фактор в урегулировании грузино-абхазского конфликта» Сухум, 2009.

15. Российско-грузинские отношения 1991-2000 гг. Грузино-абхазский конфликт как арена политической борьбы. http://text.tr200.biz/referat_mejdunarodnye_otnoshenija/ 

16. Маркедонов С. Уроки пятидневной войны. Новая политика. http://otechestvoua.org/main/20109/0107.htm

17.Доклад Генерального секретаря ООН «О положении дел в Абхазии, Грузия» Совету Безопасности ООН. 3 марта 1994 г. http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N94/100/28/PDF/N9410028.pdf?OpenElement

18. Бутрос Гали. Поиски альтернативы для Грузии и Абхазии. М.,1999.

19. Газета «Свободная Грузия». 19 апреля 1994 г. № 62.

20. Журнал «Дипломатический вестник», 1995 г. № 6.

21. Дитер Боден. О трудностях мирного процесса на Южном Кавказе. http://www.caucasustimes.com/article.asp

22. Архивы Генерального секретаря ООН S /1995/10/ 6 января 1995 года. http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N95/003/97/IMG/N9500397.pdf?OpenElement

23. Барциц И. Н. Государственное (конституционное) право Республики Абхазия. Том 1. М., 2010.

24. Зантария В. К. «Слово о Первом Президенте». Сухум, 2014.