Порой казалось, что у человека больше не осталось никаких физических и моральных сил пережить происходящее, но Владислав черпал эти силы в поддержке своего народа, в праведности той цели, к которой он шел и вел страну.

Как можно забыть его великолепные программные выступления на заседаниях сессии Верховного Совета СССР. Своими речами он влюбил в себя не только всю Абхазию, но и половину Советского Союза, если не большую его часть.

Разве можно забыть подписание Московского соглашения по урегулированию грузино-абхазского конфликта 3 сентября 1992 года. Владиславу Григорьевичу, можно сказать, выкручивали руки. У многих в Абхазии тогда началась чуть ли не истерика, но этот человек сумел извлечь максимум возможной выгоды для республики, несмотря на жесткий прессинг со стороны тогдашнего российского руководства. Он настоял на исключении из текста протокола той его части, в которой осуждались добровольцы, пришедшие в первые же дни войны на помощь Абхазии.

Буквально через месяц абхазские ополченцы вместе с добровольцами из Северного Кавказа перешли к активным наступательным действиям и освободили Гагру.

Только такая сильная личность, как Владислав, могла не сломиться после мартовской наступательной операции 1993 года, в результате которой абхазская армия понесла существенные потери. Вы помните, что тогда творилось в Гудауте, невозможно было получить тела наших ребят убитых за Гумистой. Я никогда не забуду, как он переживал, как ему было сложно смотреть в глаза матерей, которые были лишены возможности похоронить своих погибших сыновей. Но та историческая миссия, которая волей судьбы и народа была возложена на Ардзинба, не позволяла ему сломиться, усомниться в правильности предпринимаемых действий.

Не могу не вспомнить и то,  как повел себя Владислав Григорьевич Ардзинба, когда в Чечню были введены федеральные войска. Тогда российское руководство, затеяв чеченскую авантюру, буквально   собрало подписи всех руководителей субъектов РФ с целью оправдать ввод федеральных войск. Дольше всех сопротивлялся глава Адыгеи Аслан Джаримов. Но кому-то, по-видимому, показалось очень важным, чтобы и Владислав Ардзинба подписал этот документ. В Абхазию приехал главком сухопутных войск Семенов, который, я не побоюсь сказать это, пытался оказать давление на Владислава Ардзинба и заставить его выступить в поддержку решения российских властей о вводе войск в Чечню, но тот ни при каких обстоятельствах не пошел на это.

Я не знаю, есть ли у нас еще такие руководители, которые могли бы выдержать такой прессинг.

За стойкость и принципиальность Владислава Ардзинба, за то, что он не предал память чеченских добровольцев, пришедших на помощь Абхазии в свое время, республика была «наказана». Вы помните, какая информационная кампания была развернута тогда. Почти ежедневно российские федеральные каналы распространяли информацию о том, что в Абхазии якобы развернуты лагеря по подготовке чеченских бандформирований. В декабре 1994 года был резко ужесточен режим пересечения абхазо-российской границы. А в январе 1996 года решением саммита глав СНГ были введены экономические санкции против Абхазии, а точнее экономическая блокада плюс продолжающаяся политическая изоляция.

Извините за высокопарные слова, но я считаю, что в тот сложнейший период новейшей истории Абхазии нам Владислава Ардзинба послал сам Господь Бог.

При Владиславе Ардзинба и под его руководством народ Абхазии одержал победу в войне 1992 – 1993 годов и завоевал фактическую независимость. При Сергее Багапше наша независимость была признана рядом стран, в первую очередь Российской Федерацией, являющейся нашим стратегическим партнером.

Уже через несколько лет после войны, кода мы создали общественно-политическое движение «Айтаира», я высказывал критические замечания по поводу деятельности президента Владислава Ардзинба, причем открыто, но между нами не было разногласий по стратегическим вопросам.

Не могу не отметить еще одно очень важное качество Владислава Ардзинба. Занявшись политикой, он не перестал быть ученым. Он постоянно работал над собой, интересовался всем. Мне вспоминается один случай, когда в Абхазию приехали послы западных сран, которые входили в так называемую «группу друзей Грузии». Так вот американский посол не смог скрыть своего восхищения глубиной знаний и харизматичностью Владислава Ардзинба. В Абхазии перебывало немало разных экспертов, международных посредником, иностранных журналистов, и за редким исключением, Владислав Ардзинба производил на них неизгладимое впечатление.

Может, кому то мои слова покажутся странными, но я считаю годы войны и первые послевоенными годы самыми насыщенными, содержательными и счастливыми в моей жизни. Мы все работали как единый хорошо скоординированный механизм на главную цель - победу и закрепление её успехов.

Оценивая же в целом путь, пройденный Владиславом Ардзинба, я считаю его выдающейся личностью.

Время идет, подрастают новые послевоенные поколения. Очень важно, чтобы те, кто непосредственно знал Владислава, работал с ним, больше рассказывали о нем, о его месте и роли в истории нашей страны и нашего народа.