« Вот и все... Как много сейчас мы скажем из того, что вроде бы было неловко говорить в лицо... Хотя многие говорили - как любим, как восхищаемся, как хотим быть рядом, хотим делиться своим сокровенным и слушать ее, и не дышать, когда она вспоминает детство или свои спектакли...

Ей было дано БЫТЬ - и другом, и сестрой, и борцом, и орлицей, способной защищать тех, кого она любила, и нежной, любящей женщиной... Ей было дано вывести театр Абхазии на международный уровень... Ей было дано быть особенной. Она ничего не боялась. Потому что пережила все - и травлю, и непонимание, и предательство, и лицемерие. И всегда, всегда - она говорила, что на фоне всей ее непростой жизни самым страшным для нее оставался эпизод, пережитый в детстве, когда на ее глазах старика-абхаза, заговорившего на родном языке в городе, забрал черный "воронок"...

Слез нет.

Не хочу писать красивые слова, которых она, конечно, достойна... Просто я точно знаю, если она ушла, значит ее уже ничего не связывало с нашим миром, который, конечно же, она всегда очень любила и горела свечей, освещавшей и согревавшей всех, кто приближался к ней. Она умела прощать и всех простила, кто когда-то сделал ей больно.

Просто там, куда она устремилась теперь, ее ждали многие любимые души...

И тут не сказать лучше, чем однажды уже сказано Ахматовой:

"Все души милых на высоких звездах...
Как хорошо, что некого терять
И можно плакать... "