На траурном митинге по случаю перезахоронения Героя Абхазии Ирины Гоцеридзе замминистра обороны Аслан Анкваб от имени руководства министерства поблагодарил мать погибшей Таисию за то, что она воспитала достойную дочь.

Он напомнил, что 150 человек до сих пор числятся пропавшими без вести. Аслан Анкваб выразил благодарность Международному Комитету Красного Креста за осуществление программы поиска пропавших без вести и идентификации останков захороненных. Он выразил надежду на то, что эта очень важная работа будет продолжена.

«Пока не похоронен последний боец, война не закончена. Она не закончена для родных и близких, для друзей», - подчеркнул он.

Командир Гагрского батальона Автандил Гарцкия поделился воспоминаниями о погибшей.

Во время мартовского наступления Ирина Гоцеридце вынесла с поля боя до 50 бойцов, среди которых было много тяжело раненых. По пояс в ледяной воде, она переправляя раненых их через реку Гумисту, и всякий раз возвращалась обратно, хотя могла бы остаться за линией фронта.

«В ту ночь никого нельзя было узнать на расстоянии вытянутой руки, бойцы валились с ног от усталости, и никто не упрекнул бы Ирину, если бы она отказалась перейти реку. Но она упрямо шла вперед и продолжала выносить раненых. За три дня наступления она породнилась с бойцами, знала всех по именам,  понимала, что каждый из них - это чей-то сын, брат, муж или отец и его обязательно нужно спасти», - подчеркивал Автандил Гарцкия.

Он напомнил, что после оккупации грузинскими войсками Гагры, Ирина Гоцеридхзе прятала у себя абхазов, а потом многих переправила через линию фронта в Гудаутский район. Грузины взяли ее в плен и жестоко пытали, но она никого не выдала.

После освобождения Гагры Ирина записалась в Гагрский батальон санинструктором.

«На мой вопрос, откуда она взялась здесь среди штурмующих, Ирина лишь пожала плечами. Когда она поняла, что все пошло не по плану она спросила у меня: «Мы здесь все погибнем?» - но не потому, что боялась, а потому что была к этому готова. Пока будут живы бойцы, которых она спасла, пока будем живы бойцы гагрского батальона, мы будем помнить о ней. У нас остается огромное чувство вины: мы не смогли уберечь единственную девушку, которая нас спасала», - подчеркнул Автандил Гарцкия.

Он также поблагодарил Миссию МККК за проводимую ими работу по поиску без вести пропавших.

Останки Ирины Гоцеридзе перезахоронили в Парке Славы. Военнослужащие Минобороны РА произвели троекратный воинский салют над ее могилой.

Напомним, что вскоре после окончания войны в ноябре 1993 г. была вскрыта общая могила   около Сухумского морга, где обнаружили тела 127 абхазских бойцов, считавшихся пропавшими без вести. Тогда кто-то точно опознал своих близкихй, кто-то думал, что опознал.  45 тел остались неопознанными. Их перезахоронили в Парке Славы.

В соответствии с договоренностями между Кабинетом Министров РА и Миссией Международного Комитета Красного Креста в июле 2013 года с привлечением международных экспертов была проведена эксгумация останков бойцов, погибших в Отечественной войне народа Абхазии 1992-1992 гг., захороненных в Сухуме на территории Парка Славы для установления их личностей. Работу по поиску пропавших без вести курировал премьер-министр Леонид Лакербая.

Для идентификации останков был проведен забор ДНК-образцов более чем у 150 человек - родственников пропавших без вести во время Мартовского наступления 1993 года и в сбитом вертолете на горе Ахбюк в июле 1993 года. Таким образом были точно идентифицированы останки Ирины Гоцеридзе.

Ирина Гоцеридзе пропала без вести во время мартовского наступления. Позже стало известно о ее гибели. С февраля 1993 года она была санинструктором 3-го батальона Гумистинского фронта. Во время мартовского наступления, форсировав Гумисту, принимала участие в боях, оказывала медицинскую помощь раненым, выносила их с поля боя. В ходе одного из сражений перенесла через реку раненого, снова вернулась и больше ее никто не видел.

Ирина Гоцеридзе родилась в поселке Абрау-Дюрсо Краснодарского края. Позже переехала в Гагру. При оккупации города грузинскими вооруженными формированиями она спасала абхазов, прятала их у себя дома, приносила им продукты, выводила через линию фронта в село Бзыпта. Узнав об этом, оккупанты арестовали ее и подвергли чудовищным пыткам. Ирина Гоцеридзе молчала и доказать ничего не удалось. Оказавшись на свободе, Ирина Гоцеридзе приняла решение при первой возможности встать с оружием в руках на защиту Абхазии. Ирина Гоцеридзе удостоена звания «Герой Абхазии».

*** Из рассказа Автандила Гарцкия «Мы за Гумистой»

… Без всякого преувеличения скажу, что в этом бою мы увидели женщину, которая одна стоила целой сотни людей. Каким-то образом она вселяла надежду раненым бойцам и тем, кто пал духом и прятался с ними в подвале. А в минуты крайней опасности она это показывала своим примером: выходя наверх и встав вместе с нами, прицельно выпускала по грузинам короткие очереди из своего АКМа. Это была немногословная и удивительно красивая женщина, лет тридцати, с короткой стрижкой, брюнетка, с необыкновенно мягким характером. Раненые верили каждому ее слову. И почти все они выжили, в отличие от нее самой. До сих пор не знаю, каким образом она попала к нам, единственная из гагрского батальона. Что заставило ее попасть в ряды штурмующих? Не зря говорят - пути Господни неисповедимы. Скольким она спасла жизнь!

Понимая, в каком отчаянном положении мы находимся, она, не требуя ничего, спрашивала меня:

-         Что делать? Медикаментов и болеутоляющих уже нет. Воды тоже нет.

А я, думая, что в ней, не дай Бог, проснется женская сентиментальность и это впоследствии может отразиться на настроении раненых и солдат, отвечал немного небрежно и, быть может, цинично:

-         Придумай сама что-нибудь... Сыграй... Тяни время... Скажи, что скоро придут на помощь вторые эшелоны и спасут всех раненых... Обмани, нако¬нец... Главное, внуши им, что даже в случае отхода ни одного раненого мы здесь не оставим.

На что она ответила мне:

-         Я понимаю, что ты вынужден так себя вести. Эго, может, нужно для достижения какой-то цели, но не с ранеными. Их незачем обманывать, они всё чувствуют. Они еще живые, многих из них можно спасти, если срочно оперировать.

Сказала она это без всякого зла, спокойно и мягко. И смотрела на меня так, что я должен был обязательно что-нибудь придумать, будто говорила: «Вытащи нас отсюда». До сих пор помню ее взгляд – немного наискось и вниз, а на губах еле заметная улыбка. За нее и цеплялись все раненные. Если улыбалась, значит еще не все потеряно.

Конечно же, она была права. Потому что это не мы были в соприкосновении с ранеными, а она. И она – единственная надежда для них. Каждый из пятидесяти был у нее на счету. И она знала, кому и сколько осталось жить от осколочного ранения в живот, кто и когда течет кровью и кому когда необходима ампутация конечности. А времени, чтобы спасти раненых, оставалось все меньше и меньше.