В заявлении, сделанном  Генпрокуратурой РА в  связи с публикацией адвокатами гендиректора ООО «Южная строительная компания» на сайте «Абхазия-Информ» материала под названием «Две меры пресечения для одного лица», говорится;  

«В соответствии с законом РА «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Республике Абхазия», а также «Кодексом профессиональной этики адвоката», адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать законные интересы доверителя и руководствоваться в своей деятельности Конституцией Республики Абхазия и иными законами, о чем он дает присягу после сдачи соответствующего квалификационного экзамена.

В распространенном материале адвокаты Фрида Лазба и Мадина Чанба, отступив от указанных выше требований, сообщили сведения, не соответствующие действительности.  Генеральная прокуратура расценивает это  как умышленные действия, имеющие цель ввести в заблуждение читателя и, тем самым, убедить общественность в заказном характере ареста и привлечения В. Матуа к уголовной ответственности, ибо лицо, сдавшее квалификационный экзамен и получившее  статус адвоката, не должно двусмысленно трактовать нормы статьи УПК, на которые ими сделаны ссылки.

Авторы статьи утверждают, что заместитель Генерального прокурора О. Логуа вынес процессуальный документ «Постановление о задержании», не предусмотренный в «Перечне бланков процессуальных документов досудебного производства», установленном  главой 55 (статья 432) УПК. Тогда как, статьей выше, а именно в статье 431 УПК говорится о том, что при отсутствии требуемого процессуального документа в перечне бланков процессуальных документов, указанный документ составляется должностным лицом с соблюдением структуры аналогичного бланка и требований УПК, регламентирующих осуществление соответствующего процессуального действия, либо принятие соответствующего процессуального решения.

Далее адвокаты задаются вопросом: «Для чего Постановление заместителя генерального прокурора Логуа О.Ш. о задержании от 8 апреля  2015 г., предъявленное Матуа В.И. 9 апреля  2015 г.  вообще выносилось?». Они также отмечают,  что «статья 37 УПК не дает прокурору право на совершение таких процессуальных действий», и, тем самым, приходят к выводу о заинтересованности прокурора, да и всего ведомства в исходе осуществляемой ими деятельности, что, по их мнению, предусматривает отвод прокуратуры в целом, так как прокуратура строится на принципах единоначалия.

Прокуратура, несомненно, заинтересована в исходе дела, и в этом нет ничего противозаконного. Главное, чтобы доказательства вины были собраны в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законодательством и не нарушались гарантированные Конституцией законные права  и интересы участников уголовного судопроизводства.

Что касается отсутствия полномочий у прокурора на вынесение постановления о задержании, то и здесь адвокаты не руководствуются законом. 

В соответствии с пунктом 4 части 2 статьи 38 УПК РА, следователь уполномочен давать органу дознания в случаях и порядке, установленных УПК, помимо прочих следственных и процессуальных действий, поручения об исполнении  постановления о задержании. А в соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 37 УПК РА, прокурор в ходе досудебного производства по уголовному делу вправе участвовать в производстве предварительного расследования и в необходимых случаях лично производить отдельные следственные и иные процессуальные действия.

Далее адвокаты, преследуя цель убедить общественность в заказном характере действий прокуратуры, ставят под сомнение протокол задержания, составленный следователем И. Агумава, за то, что в нем якобы не указаны место фактического задержания и мотивы.

Такие выводы адвокатами сделаны лишь потому, что местом составления протокола и местом фактического задержания В. Матуа был один и тот же населенный пункт – город Сухум. Именно г. Сухум указан в графах место составления протокола и место фактического задержания, а указание прилегающих к месту задержания объектов и сооружений, об отсутствии которых сетуют адвокаты, протокол задержания не предусматривает. Эти требования закон  предъявляет к протоколу осмотра места происшествия.

Относительно мотива задержания, адвокаты ориентируют читателя на часть 1 статьи 91 УПК РА, тогда как решение о задержании В. Матуа было принято в соответствии с частью 2 статьи 91 УПК – при наличии достаточных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления. Таковыми данными являются показания свидетелей, акты проверок, заключения судебных экспертиз и т.п., а также направление следователем с согласия прокурора в суд ходатайства об избрании в отношении В.Матуа меры пресечения в виде заключения под стражу.

Они же утверждают, что орган расследования ходатайствовал об избрании в отношении В.Матуа меры пресечения в виде заключения под стражу, мотивируя это лишь тяжестью совершенного деяния, тогда как акцент в ходатайстве сделан на воспрепятствовании им объективному и всестороннему исследованию обстоятельств имеющих значение для дела.

Так, работники ООО «ЮСК» отказываются давать показания, мотивируя это тем, что они могут быть использованы против ЮСК; из офиса компании в день задержания исчезла вся рабочая оргтехника, а также регистратор с камер видеонаблюдения; отсутствует бухгалтерская документация о приобретении более 70% строительных материалов за все время деятельности ООО «ЮСК». Эти факты и особо значимая роль В. Матуа в деле, его служебное положение, используя которое он может воздействовать на свидетелей, фальсифицировать бухгалтерские и финансовые документы, согласовывать свою позицию с возможными соучастниками хищений, в причастности к которым рассматриваются и должностные лица государственных органов, являются  обстоятельствами имеющими значение для дела, и учитывались при избрании в отношении В. Матуа меры пресечения в виде заключения под стражу.

Не выдерживают никакой критики утверждения авторов статьи о нарушениях следствия, якобы выразившихся и в том, что в декабре прошлого года в отношении В. Матуа по уголовному делу, связанному с налоговыми преступлениями, уже была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, что препятствовало обращению в суд за другой мерой пресечения.

Уголовное дело по обвинению В. Матуа в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере находится в производстве суда и никакого отношения к расследуемым делам не имеет. Вопрос меры пресечения, согласно уголовно-процессуальному законодательству, рассматривается по каждому делу в отдельности, с учетом конкретных обстоятельств вновь совершенного преступления. 

Также не соответствуют действительности утверждения авторов жалобы о якобы имевших место нарушениях прав подозреваемого В. Матуа, выразившихся в неуведомлении последнего о возбуждении в отношении него уголовного дела, в отказе от ознакомления с заключениями судебных экспертиз и т.п.

Орган расследования располагает процессуальными документами, свидетельствующими о соблюдении предусмотренных законом прав подозреваемого В. Матуа.

В заключение, обращаясь к участникам уголовного судопроизводства, в частности к защитникам, призываем осуществлять свою деятельность в соответствии с действующим законодательством, не ставить целью дезинформацию общественности и убеждение ее в заказном характере следствия, отказаться от преждевременной оценки доказательств, использовать способы защиты, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством Республики Абхазия.

Предварительное расследование, в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, носит частично закрытый характер  из-за требования соблюдения органом расследования принципа тайны предварительного следствия. В  связи с этим  орган расследования не может представить все  имеющиеся доказательства.

Доказательства же обвинения по окончании расследования будут представлены в суд, который  даст им  оценку. Предварительное следствие по делу проводится в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Арестованному по делу обеспечивается неограниченное время общения с защитой, в том, числе предоставляются свидания с родственниками.

Пресс-служба Генеральной прокуратуры Республики Абхазия.