Конечно, 27 мая  мы получили взрыв, соизмеримый  со взрывом в  Хиросиме и Нагасаки  в смысле разрушения основ нашего неокрепшего государства. Это, я думаю,  станет предметом исследования наших историков,  ученых, профессиональных исследователей, благо  они у нас еще есть.

Время всё уже показало, всем все понятно.

То затишье, которое имело место,  было вызвано определенными  политическими процессами. Вы знаете: сколько людей, столько и мнений. Кого-то не устраивало, что мы два года подряд создавали условия, при которых  власть постоянно штормило. Власть находилась в состоянии турбулентности.  И такое было. И это многим не нравилось.

Кроме того, людям свойственно уставать. А для того, чтобы приступить к серьезным делам, порой необходимо что-то перегруппировать, перераспределить силы и средства… . Сейчас идет  этот процесс.

Возвращаясь к тому, что же надо делать…

Самая большая проблема, с которой мы сталкиваемся,  в том, что государство не в состоянии применить свой главный козырь – меру государственного принуждения.  Никто никого не слушается. Всем на все наплевать!  Власть слабая.

Мы должны провести реформы  правоохранительных органов, МВД, СГБ, уголовного законодательства, системы исполнения наказания, судебную реформу.

К примеру, в штатном расписании  МВД  2 700 штатных  единиц. Население республики  -  не более  250 тысяч  человек,  территория - 8 тысяч кв. км.  Население Сергиево-Пасадского района Московская области  -  260 тысяч  человек, территория района  - чуть более 2 тысяч кв. км., а в штатном  расписании органов внутренних дел  -  285 человек,

2 700 штатных единиц в МВД РА  совершенно не оправданно.  Есть специалисты, которые могут сесть и все просчитать.  Нам в Абхазии вполне достаточно 900 - 1000 человек эффективно работающих людей в МВД.

В системе МВД Абхазии в настоящее время работают до 1700 человек. В состоянии  господин  Хаджимба провести реформу в МВД и упразднить 600 должностей?  Конечно же, нет. Такие процессы нужно было проводить в  самом начале, когда у власти был хоть какой-то авторитет.

Если случится так, что от меня в Абхазии будет что-то зависеть, то мы пойдем именно по  этому пути.  И возмущаться по этому поводу не нужно.  В милиции будут работать 1000 человек, не  больше. 600 наших родственников, родных и близких останутся без работы.

У нас очень много министерств (12 министерств и 7 госкомитетов – ред. АИ), которые дублируют друг друга. Такое количество госаппарата нам не позволительно иметь,  не нужно.  Во всех государствах госслужащие и приравненные к ним  лица, которые получают зарплату из бюджета, составляют 3,5 %, максимум  - 5 % населения, а у  нас в Абхазии – 18%. Что мы будем делать?  Мы будем сокращать министерства и ведомства. Опять много будет недовольных.

АГУ ежегодно выпускает 600 выпускников, а сколько в год мы создаем рабочих мест? 600 рабочих мест у нас в стране создаётся?  Нет.

Пока не перестанем  обманывать друг друга, у нас ничего не получится.   Пока  мы не приведем в соответствие с  нормой  количество госчиновников, у нас ничего не будет получаться.

Можем ли мы это сделать? Мы можем найти сотню людей в Абхазии и обучить их так, что они смогут преобразить  многое в стране.

Дальше. У нас дела с соблюдением  прав человека обстоят никак. Государство  нужно для того, чтобы обеспечивать  права человека. Это записано в нашей Конституции. Не государство,  особенно такое, какое мы имеем сегодня,  а человек  и его права  должны быть на первом месте.  Пока в этом плане нам  ничего не удалось.

Здесь присутствовал молодой человек -  бывший уполномоченный по правам человека.  Я хотел с ним пообщаться, но пока я собирался с ним встретиться,  его уволили.

Мы должны гордо носить имя абхаза и человека, , прежде всего человека, а потом уже  абхаза.   Нам надо построить такое государство и общество, где не будут оскорблять людей, просто так выдвигать какие-то обвинения.  

Нам  везде нужны специалисты. Вот, большую программу написали в Минэкономики.  Кстати, некоторые чиновники могут быть пригодны  для дальнейшей работы. Их не много, но они есть. Так вот в  этой программе расписано, что не хватает  одних специалистов, других, третьих. Там есть  и такие слова – «дефицит компетенции». Говоря по-простому, не хватает тех, кто умеет грамотно читать и писать.  Это никуда не годится.

Я абсолютно убеждён в том, что у нас есть отдельные министры и государственные деятели, которые не могут объяснить что такое государство,  не знают, что такое закон, не знаю, что такое преступление, никогда не открывали Конституцию и не назовут количество глав и , статей  в ней.

Как только мы наладим работу правоохранительной системы, в стране будет обеспечена безопасность, вторым этапом мы должны провести глубокие экономические реформы.

Я говорил, и говорю:  мне без разницы, кто будет производить электроэнергию. Я как потребитель, хочу иметь качественную электроэнергию.  Мне все равно, кому принадлежат трубы, по которым течёт вода ко мне домой.  Главное, чтобы я открыл кран и пошла вода.

Это только с появлением коммунизма появилась государственная собственность в таких масштабах. Но эксперимент не удался. Государство должно избавиться, продать за правильную цену то, что государству не нужно, передать в частные руки. .

Вот недавно мы приняли закон, запрещающий приватизировать объекты энергетики.   Это даже не 18-й век. Я не считаю электроэнергию стратегическим товаром.  Мы как-то без неё прожили самые тяжелые времена.   Для нас стратегический товар -  кукурузная мука. Пока мамалыга будет в каждом доме, мы не умрем.

Так вот, ни один чиновник не предложил, у нас не было документов о том, в каком состоянии сегодня находится электроэнергия, какие меры по реабилитации энергосистемы предлагает  государство.  Просто принесли законопроект, и  депутаты  большинством голосов приняли его.  

Так дальше не будет.

У наших соседей,  которые не признают нас, с которыми мы воевали,  у грузин были те же самые проблемы.  У них были большие перебои с электроснабжением, а  сегодня электроэнергия Грузии  составляет большую статью доходов в бюджете -  30 млн $. 80 % объектов электроэнергетики находится в частных руках. Государство регулирует определённые тарифы, оно избавило себя от ненужных расходов, и ведёт гибкую политику.

После развала СССР Абхазия унаследовала 22 вида налогов. До сих пор мы имеем 22 вида налогов, а министр внутренних дел призывает ввести ещё один налог на содержание сотрудников милиции. Это никак не оправдано. Такое количество налогов никак не оправдано. Налогов должно быть не более 8 -  10.  

Госбюджет должен быть один единственный.  Мы не имеем такие  возможности, чтобы  содержать аппараты Пенсионного  фонда, Фонд социального страхования, Дорожного фонда и других. На их содержание в среднем идет 4 – 5 млн рублей в год.  В  целом получается, что только здесь мы теряем в год до 30 млн  рублей.  А что,  у нас такой большой бюджет?  Что, наши чиновники не могут распределить единый бюджет?  Никто не хочет в этом копаться. Никто не хочет увольнять бездельников, потому что это непопулярно. А с этим придётся столкнуться, если мы хотим  строить государство.

Если же мы будем только болтать, проект, который называется «Государство», скоро закроем.   А если мы будем строить наше государство, то только по таким лекалам, по которым прошли другие. Несимпатично, да не очень, но без непопулярных мер не обойтись. Наверняка, часть наших родственников будет без работы.  При этом надо будет создавать условия для ведения бизнеса. Бизнес должен быть освобождён от лишних нагрузок.   Никто не убедит меня в том, что УБЭП нам нужен. Он нам не нужен.

Для того, чтобы реформировать правоохранительную систему, нам нужны деньги.

Где их взять? А мы можем взять эти деньги, во-первых, у себя, и, во-вторых - у русских. Кстати говоря, если взять на душу населения российскую помощь, то мы получили в разы больше чем Грузия.

Кто не сталкивается с тем, что наши больные родственники едут лечиться  не в Россию, а в Грузию. Сталкивались с этим многие. Потому, что там развита медицина, потому, что в медицине была проведена серьезная реформа.  Они перестали лгать  самим себе.

В нашем бюджете есть определённая сумма, которая идёт на здравоохранение. Состояние же объектов здравоохранения,  больниц всем известно. Есть запущенные объекты,   есть  - более или менее.  Военный госпиталь в ужасном состоянии.  Кого мы обманываем? Государство может содержать определенное количество объектов системы здравоохранения, другие надо отдавать частные руки. Есть такая практика,  многие через неё прошли и таким образом создали современную медицину.

Вот так поэтапно, пошагово мы должны действовать.

Далее.  Где брать  деньги? Правительство, видимо,  уже продало один курортный объект за 60 млн руб. Там 6 га земли.  Такой объект стоит пол миллиарда рублей. Вот  вам деньги на транспорт для МВД.  На первом этапе надо оснастить силовые структуры. На материально-техническое оснащение МВД необходимо до ста миллионов рублей.  А мы только на одном  объекте потеряли 400 млн рублей. 

Что касается российско-абхазских отношений, я абсолютно убеждён в том, что с руководством Российской Федерации можно разговаривать и защищать  свою точку зрения. Если ты владеешь материалом, тебя там могут выслушать и пойти навстречу.  Я не раз встречался с разными российскими руководителями, общался с ними, и мне удавалось отстоять свою точку зрения. Если она аргументирована и обоснована. Но у нашего руководства нет своей точки зрения, и беда в этом.

Выступает министр внутренних дел после встречи с заместителем министра внутренних дел  России. Ему задают вопрос,  и он говорит на каком-то непонятном русском о первых шагах, о борьбе с организованной  преступностью. Но есть четкие определения того, что такое «организованная преступность», «преступное  сообщество». Так, кто нам мешает принять соответствующие законы. Почему до сих пор никто не инициировал принятие закона  об организованной преступности, о преступных сообществах.

Где должен быть вор? Вор должен сидеть в тюрьме, если он считает это своим родным домом.  Абхазский вор должен сидеть в абхазской тюрьме. Иного быть не должно. Это проблема, которая решается очень быстро.

Знаете, для меня тоже эти три года прошли не зря.  Я каждый день чему-то пытаюсь учиться.  Много читаю.  Это тогда  казалось,   сложной задачей. Но это потому, что никто за нее не взялся.  Но она может быть решена быстро и эффективно.  Это не самая большая проблема. Самая большая проблема связана с теми экономическими рисками, которые будут нести   бизнесмены. Не каждый бизнес-проект может быть удачен. Меняется конъюнктура рынка. А как быть с преступниками, понятно.  

Теперь о действии или  бездействии…

Я не  знаю таких  случаев  в истории Абхазии, когда кому-то за три года удавалось сломать действующую систему. Сегодня властям  серьезным образом  помогают  влиятельные люди из  Российской Федерации. Наверное, я виноват в том, что не  смог  этих влиятельных  людей в России переубедить.  Давайте,  вместе будем думать, как это сделать.

Я не знаю, кто будет  следующим президентом Абхазии. Лично я считаю,  что прийти на эту должность просто так, и ничего не делать – это не интересно. А  прийти  и делать -  значит,  сгореть, как говорится, как  Данко. Но это  годится, и все,  о чем я говорил выше, надо будет делать. Причем, это  лишь десятая часть того, что надо будет делать.  

Нам всем предстоит большая политическая работа.  И здесь всем нам очень важна поддержка народа.  Есть причины,  много факторов, которые нам мешают в работе…, но мы будем последовательными, безо всяких импровизаций.

Если же кто-то может  быстрее и смелее,  пусть делает, вопросов нет.

И еще один момент. Никакой представитель действующей власти, на которого укажет Хаджимба, уже президентом не станет!  Сколько бы денег у них не было. Хаджимба  - хороший союзник в деле разоблачения  «хаджимбизма». Лучше него,  это ни у кого не получается.

Мы все не должны поддаваться  пессимизму.

Да, есть люди, специалисты, которые работают против нас. Но и мир не  без добрых людей. И  в РФ есть люди, у которых открываются глаза, хотя они не так быстро и остро реагируют на происходящее, как мы здесь.

Нравится нам это или нет, но институт президентства надо уважать. От того,  что Рауль Хаджимба не уважил институт президентства,  я не могу себе позволить подобное.  

Я не готовился специально к сегодняшнему выступлению. Но я открыт для общения и предметного разговора по многим вопросам.

Будем  работать дальше, умнее и успешнее.