Война ужасна, война не выбирает… Для нее не существует возраста, пола и национальности. У всех нас разные воспоминания о тех трагических днях, а у детей военной поры – особенные.

В эти дни нельзя не вспомнить о Гудаутском военном госпитале, медики которого, сутки напролет принимали раненых и погибших. На счету был каждый человек. Особенно поток раненых увеличивался в период активных боевых действий. Гудаутский госпиталь был местом, куда каждый день с утра приходили матери, сестры, отцы бойцов на фронте. Здесь вывешивали списки погибших. Каждый со страхом и надеждой ждали вестей с фронта, после очередного наступления абхазских вооруженных сил.

После мартовского наступления, число раненых было достаточно велико. Их подвозили на частных автомашинах, каретах «скорой помощи», грузовиках, вертолетами доставляли с поля боя.

В госпитале стало не хватать людей, которые могли бы помогать выгружать раненых из машин и переносить их в медучреждение. Бывало, что носилки поднять было некому. Медсестры физически не успевали оказывать помощь всем поступавшим, а медбратьев в госпитале не было. У некоторых медработников наблюдалось в такие дни и выгорание: кровь, раны, специфический запах, тела погибших… Не каждый мог выдержать такое…. Поэтому дополнительно требовались люди, способные помочь хотя бы носилки нести с тяжелоранеными бойцами.

Кто-то из госпиталя обратился в Гудаутскую школу, в старшие классы – беседовали, разъяснили ситуацию и просили помочь. Сухумские дети тоже тогда учились в школах Гудауты. Естественно, что призыв о помощи «медицинскому фронту» не повис в воздухе. Многие мальчики и девочки с энтузиазмом восприняли просьбу и отправились в госпиталь.

Вначале их было до 20 человек. Затем с течением времени численность детей-волонтеров стала уменьшаться: не каждый сможет в таком юном возрасте находиться в напряженной обстановке с утра до вечера в больнице, в условиях непрекращающейся войны, когда каждый день кого-то привозят с поля боя.. Хорошо, если раненого, но и число погибших было не малым…

Тела погибших привозили в больницу, затем в морг, их надо было донести на носилках или на каталке… А уже там медработницы приводили в порядок тела, одевали и передавали родственникам.

Все это происходило на глазах тех самых мальчиков и девочек, которые самоотверженно, в силу своих физических и моральных способностей, старались сделать все, чтобы как-то облегчить участь раненых и хоть как-то помочь медикам. И пусть никто не скажет, что это легко, не все могут изо дня в день видеть боль и страдания раненных людей.

На призыв из госпиталя о помощи, в основном, отозвались ученики Сухумской средней школы №10. Среди них были 14-летние Даур Кове, Лаша Лакрба, Илларион Гарцкия, Аслан Квернадзе, Руслан Шакая, Инал Кварчия, Ника Джопуа и другие.

Прошло 30 лет, но эти дети, ставшие взрослыми, стесняются говорить о тех днях, о том, что они увидели и узнали тогда, но они помнят. И мы с вами должны помнить о том всплеске любви к Родине, который несколько юных ребят показали когда-то нам всем. О них была сделана передача на абхазском радио, но, к сожалению, она не сохранилась в архиве.

«Помню, как пришли в школу из госпиталя и сказали, что мы можем помогать в транспортировке раненого больного в кабинет рентгена, из палаты в операционный блок и обратно и т.д. Да, мы ухаживали за тяжелораненными, даже выносили утки. Помогали кормить… Даже читали книги, развлекали… Особенно тяжко было во время боев. Раненые и погибшие поступали и в другие дни, особенно после позиционных артобстрелов. Раненых заносили в здание госпиталя, а погибших транспортировали в морг», – рассказал агентству «Абхазия-Информ» Руслан Шакая, известный сегодня в Абхазии артист, сценарист и шоумен.

Он вспоминает, как постепенно врачи и медсестры стали больше доверять мальчикам, пускать их в палаты к раненым, позволяя им помогать нуждающимся в дополнительном уходе. Руслан рассказал о том, как в перевязочной, ему доверили держать медицинский лоток, куда хирург сбрасывал осколки после операции минно-взрывной травмы. По началу, было очень сложно, подростку из мирной жизни, привыкать к этому всему.

Вначале, желающих помочь было много, но со временем романтичный позыв некоторых мальчиков и девочек охладился, многие из ребят не выдержали тяжелой госпитальной обстановки и перестали приходить в госпиталь., после увиденного кошмара круглосуточного режима работы военного госпиталя. Их вины в этом нет, они дети…

Руслан Шакая вспоминает, что однажды в Приемный покой больницы на первом этаже был заполнен ранеными с Гумистинского фронта. Рядом с ними на носилках лежали тела погибших. Среди раненых солдат был один парень, весь в белой цементно-бетонной пыли, со стеклянным взглядом, а в руке он сжимал гранату Ф-1. В народе ее называют «лимонкой». Кто-то крикнул «граната!». После чего, многие в панике старались покинуть помещение. Бойцы, которые сопровождали раненых, оценив ситуацию, смогли осторожно разоружить, находящегося в шоке от контузии молодого парня, и передали его в руки военным врачам. Весьма трагичными могли быть последствия возможного взрыва при таком скоплении людей. Слава Богу, все обошлось…

Бывало, что мальчики сильно уставали, особенно в дни наступлений на фронте. Руслан вспомнил, как так утомился, что заснул в автобусе рядом с носилками, на котором находилось покрытое одеялом тело погибшего…

Трудно представить, какой стресс испытали подростки, наблюдавшие за всем происходящим вокруг.

С Русланом Шакая в госпитале работал Даур Кове – сегодня он возглавляет Министерство культуры Абхазии.

Девятикласснику Лаше Лакрба тогда было 14 лет. Сегодня он сотрудник силовой структуры.

«Мы ничего такого не совершили, наши старшие сделали больше», – скромно говорит он.

Согласилась рассказать немного о своем военном детстве и Вероника (Ника) Джопуа. Сегодня она работает в Консульском отделе МИД Абхазии, воспитывает двух замечательных детишек. Во время Отечественной войны народа Абхазии ей было всего двенадцать лет. Несмотря на такой юный возраст, она тоже вместе с подругами пошла в Гудаутский госпиталь, и в силу своих детских возможностей ухаживала за ранеными.

Девочки тоже помогали при разгрузке раненых. Бывали и в морге…

Уход за ранеными не простое дело, но девочки старались помочь медсестрам и врачам как могли.

«Все поменялось в нашем мировоззрении. Наверное, мое желание быть в госпитале в эти дни, было связано и с ранением брата. В палатах было много мужчин с разными ранениями, были и постарше, и совсем пожилого возраста…Мы старались, делали все, что было в наших силах», – скромно сказала «Абхазия-Информ» Вероника Джопуа.

Вспоминая войну, Вероника добавила: «У нас и детства не было. Мы быстро повзрослели, и у нас было какое-то единство, которое помогало в военный и послевоенный периоды нашей жизни».

Среди мальчиков-подростков, которые работали в Военном госпитале был и Илларион Гарцкия. К сожалению, его не стало в апреле 2023 года.

В его семье бережно хранят память о том, как он подростком, вместе со своими одноклассниками, работал в Гудаутском госпитале. Он тоже, как и его друзья, сразу согласился стать волонтером, хотя ему не было еще 15 лет. После «испытательного срока», администрация больницы выдала юным волонтерам специальную белую форму и поставила на довольствие.

Долгое время мама Иллариона – Асида Ломия, не знала, что мальчик, оставив школу, помогает в больнице. Она узнала только тогда, когда увидела как бабушка стирала спецодежду. Эту форму мать сохранила, как память о том, что мальчик оказался чутким и пошел помогать раненым.

Бдительная Асида побывала в школе у директора, выяснила подробности поступка сына, ошибочно посчитав это нежеланием посещать уроки. Беспокойная мать побывала и у начальника госпиталя Игоря Цышба. Он ее успокоил, рассказал, что в госпитале много школьников, которые стараются помочь, что надо только радоваться поступкам своих неравнодушных детей.

Мальчик скрывал свое волонтерство от матери и делился только с бабушкой, абхазской поэтессой Нелли Золотинсковной Тарба (1934-2014). Масюта, как его нежно называли дома, носил книги в больницу, в палатах он читал раненым, интересующие их литературные произведения. Помогал пациентам, как мог – переносил их, ухаживал в палатах за тяжелоранеными, кормил, помогал санитарам. Беседовал с пациентами госпиталя, ведь иногда доброе слово тоже лечит. Если коротко, старался выполнять волонтерский долг, в силу своих подростковых возможностей.

Только тот, кто лежал в больнице может понять все тяготы процесса выхаживания тяжелобольного, тем более человека с огнестрельными ранениями, после подрыва на мине и др. Запарка в госпитале была иногда такая, что стакан воды было некому подать. А дети, старались и помогали взрослым.

Уже после войны Илларион, повзрослев, когда уже сам стал отцом двоих детей, рассказал матери некоторые моменты из своего военного детства. Как-то при переносе в морг тела погибшего, его рука, лежавшая рядом, упала. В этот момент сопровождавшая их медсестра не выдержала и горько зарыдала, отошла в испуге, а мальчики, несшие носилки, поставили их, положили руку бойца на носилки и пошли дальше. Не каждый в таком возрасте сможет такое…

И. Гарцкия проработал в госпитале с конца марта по сентябрь. Дальше не смог, потому как сам попал в больницу с острым аппендицитом. В том же госпитале в отделении хирургии ему сделали операцию. Врачи и медсестры подтрунивали над юным пациентом, называя его с теплотой «коллегой».

«Если бы я знала, что им приходилось видеть…. Я считаю, что рановато для детской психики. Но на сыне это не отразилось в дальнейшем, он не очерствел от увиденного и пережитого в детстве людского горя и страданий, он не стал злобным человеком. Я уверена, что мой сын пошел в госпиталь со своими друзьями из чувства ответственности перед Родиной. И все эти мальчишки и девчонки не любили говорить о работе в госпитале, не любили давать интервью журналистам, стеснялись…», – говорит Асида Ломия.

Они не могли тогда подумать, что помогая раненым, помогали своей маленькой стране, которая горела и теряла на фронте своих сыновей, помогали ковать Победу.

Начальник медицинской службы Министерства обороны Абхазии и исполнявший обязанности министра здравоохранения республики в 1992-1993 годах Отар Владимирович Осия рассказал в беседе с «Абхазия-Информ» о том, как работал Штаб медслужбы, который располагался в госпитале. Он вспоминает и о том, как к нему в кабинет зашел юный Даур Кове с большой группой подростков школьного возраста. Их было примерно 20 человек. Даур попросил принять ребят на работу в госпиталь в качестве волонтеров, подчеркнул, что в условиях военного времени, когда все взрослые на фронте, они хотели бы как-то помочь врачам, куда привозили тяжелораненых бойцов с поля боя.

«Я помню, как был удивлен таким поступком наших детей. Здесь, в госпитале, взрослым сложно работать, а детям с их хрупкой психикой, тем более. Но дети были настойчивы и требовали определить их на работу в больницу», – вспоминает Отар Осия.

Выслушав все доводы, Осия вызвал начальника госпиталя Игоря Цышба, которому поручил распределить мальчиков по отделениям, чтобы они помогали медсестрам и нянечкам. Ребят разделили на группы, в каждой из них был старший наставник.

«Если честно, если бы я знал заранее, что кто-то передал в школу просьбу о необходимости помочь больнице, я бы не разрешил привлекать детей. Я просто не разрешил бы, приводить их в госпиталь, где такая серьезная физическая и психологическая нагрузки. И я рад, что наши бывшие юные помощники стали хорошими людьми, получили образование, создали семьи, и стали достойными членами общества», – подчеркнул Отар Осия.

В преддверии праздника Победы народа Абхазии Отечественной войны народа Абхазии «Абхазия-Информ» поздравляет всех, кто работал в госпитале и на фронте спасая и выхаживая раненых.

Мы желает всем здоровья и благополучия. Мы помним всех и все, что связано с нашей новейшей историей.

Мы должны помнить всех тех, кто как мог, приближал Победу!

Материал подготовила Индира Барциц.

Фото Майи Амичба: Гудаутский госпиталь.